Буквально черновик творчества.

Глава V. Поздний вечер. О взаимопонимании и доверии первому встречному.
Хуан Борджиа проводил время, лёжа в постели в одежде и потягивая вино. Надо было бы лечь спать, наконец, но боль упорно не давала ему покоя, и посему римский префект находился в отвратительнейшем расположении духа. Впрочем, оно только ухудшилось, когда дверь в его покои распахнулась, и в помещение прямо-таки влетел дорогой братец Чезаре с выпученными глазами и искривлённой от беспокойства мордой. Хуан сразу почувствовал развлечение, и быстро занял сидячее положение.
- О, дорогой братец! Ваше Преосвященство! Чем обязан столь позднему визиту?
От Чезаре вовсе не ускользнула ухмылка брата. Впрочем, к подобным он давно уже привык, и только тряхнул головой, как бы отгоняя от себя лишние слова.
- Мне… а точнее, Престолу святого Петра нужна твоя помощь, Хуан,- выпалил кардинал, глядя прямо на брата. Тот вскинул бровь.
- Серьёзно? В кои-то веки наш великий кардинал-инквизитор вспомнил о том, кто отвечает за сохранность Престола?- Хуан встал, подошёл к брату вплотную, поднял кубок.
- Хуан…- протянул Чезаре, глядя брату в глаза,- хватит тебе. Отец сам поручил мне это дело, и теперь я просто прошу дать мне людей, чтобы я мог схватить заговорщиков.
Хуан Борджиа насупился.
- Отец поручил тебе раскрыть заговор? Тебе? Мужчине в платье? Мужчине, которому и мужчиной-то быть не положено?
Чезаре с трудом удержался от того, чтобы как следует ни врезать Хуану прямо в лицо. Но всё-таки удержался. Глубоко вздохнув, он предпринял ещё одну попытку.
-Брат,- начал кардинал, не сводя с префекта глаз,- всё, что мне надо от тебя…
Но Хуан не дал ему закончить.
- Оставь это, Чезаре. Отец поручил дело тебе? Тебе. Вот и разбирайся с ним сам. При чём здесь я и мои люди? Ты церковник, Чезаре, не забыл? Либо отойди и расскажи мне, в чём дело, чтобы им полностью занялся я, либо разбирайся сам. Тебе я помогать не собираюсь.
Чезаре стоял, замерев, минуту, прежде чем почувствовал, как у него темнеет в глазах.
- Послушай, ты,- закричал он, бросаясь на брата и выбивая у него из рук полупустой кубок,- как ты смеешь? Ты совсем забыл своё место? Ты обязан защищать Престол святого Петра, Рим и своего собственного отца точно так же, как это обязан делать я! Слышишь ты, ничтожество, привыкшее прожигать свою никчёмную жизнь в борделях!
Не дожидаясь, пока брат схватится за оружие, Хуан резко отскочил назад и схватил со стола меч, быстро обнажил его. Чезаре, находящийся вне себя от злости, выхватил свой. Братья закружили по комнате, не сводя друг с друга взгляда и практически шипя, как рассерженные коты.
- Не стоит, братец,- ухмыльнулся Хуан, отступая на шаг,- это будет выглядеть, будто ты ворвался в мои покои посреди ночи, устроил скандал и убил меня, раненного и больного. Хотя… ведь это будет правдой.
Чезаре издал гортанный рык, делая широкий выпад в сторону чуть ли не ликующего брата. Тот ловко уклонился, отскочил, отбросив стул, который, отлетев к стене, развалился на части.
- Ну, что же ты,- продолжал поддразнивать Хуан, водя мечом туда-сюда и, словно бы не обращая внимания на раненную ногу,- давай уже, дерись! Или ты всё-таки стал праведником, как и положено церковнику?
Чезаре глубоко вдохнул, мысленно рассчитал расстояние, разделяющее их с братом, и резко прыгнул в сторону. Манёвр должен был получиться очень удачным: приземлившись, Чезаре собирался прыгнуть ещё раз, прямо на Хуана, и напасть на него сбоку. И у него бы это непременно получилось, если бы не проклятый кубок, подвернувшийся под опорную ногу. Почувствовав вместо надёжного пола что-то круглое и катающееся, Чезаре взмахнул руками, но, не удержав таки равновесия, рухнул на каменный пол с такой силой, что у него на несколько секунд вышибло дыхание. Пока кардинал судорожно глотал воздух, прямо над ним навис смеющийся Хуан и, пинком выбив из его руки меч, приставил свой к горлу брата.
- Выметайся отсюда, пока я не перерезал тебе горло,- разулыбался главнокомандующий, мерзко ухмыляясь,- ты ни на что не способен толком, разве что исповедовать всяких шлюх. Да-да, кое-что я знаю, братец…
Чезаре дёрнулся, и меч брата больно резанул его по горлу.
- Но-но-но,- покачал головой Хуан, проводя самым кончиком острия по подбородку брата,- ты что, хочешь остаться без головы?
Каких неимоверных усилий стоило Чезаре убедить себя, что с зарвавшимся братом он разберётся позже, описать просто невозможно. Медленно, очень медленно он поднял руку, осторожно коснулся подушечками пальцев клинка и отвёл его на несколько дюймов в сторону.
- Достаточно, Хуан. Мне нужно идти,- прохрипел он, выплёвывая слова, словно маленькие порции яда.
- Я очень сожалею, что побеспокоил тебя,- подсказал Хуан, ухмыляясь ещё более мерзко и не забыв вернуть меч к подбородку поверженного противника.
Собрав волю в кулак и стараясь не думать об унижении, Чезаре повторил фразу пустым, лишённым эмоций голосом. Впрочем, Хуана это устроило, и он всё-таки убрал клинок, позволив брату встать.
Чезаре, само собой, не преминул этим воспользоваться, молча встал, не обращая внимания на боль в спине и голове, наклонился, подобрал с пола меч, убрал в ножны. Бросил ненавидящий взгляд на смятый кубок, валяющийся неподалёку, распрямился и, стараясь сохранить хотя бы остатки гордости, вышел, даже не обернувшись на брата.

Что делать дальше, Чезаре не знал. Выйдя на улицу, он остановился, оглядывая распростёршуюся перед ним площадь, и стараясь не думать о своём позоре. Теперь уж Хуан не упустит шанса воспользоваться ситуацией и распустить среди своих солдат как минимум слухи о том, какой никудышный боец его брат. Впрочем, сейчас важным было не это. Солнце только-только полностью опустилось за горизонт, а значит, на то, чтобы что-то сделать против шпионов делла Ровере, или кем они там были на самом деле, у него оставалось меньше часа. Людей он так и не нашёл, идти куда-либо ещё было уже поздно, а Микелетто, как назло, куда-то делся.
Стоило только ему подумать о Микелетто, как какой-то тип, наблюдавший за ним из-за одной из колонн, вышел из тени, скользнув прямиком к кардиналу. Чезаре отшатнулся, чтобы обеспечить себе место для манёвра, но тип и не думал нападать. Он почтительно склонил голову и быстро заговорил:
- Кардинал Чезаре Борджиа, я не ошибаюсь?- получив утвердительный кивок, он продолжил,- я сейчас был у моста, который так вас интересует, и, боюсь, у меня для вас плохие новости.
У Чезаре упало сердце. Что ещё могло случиться, чёрт всё это побери? И где носит Микелетто, когда он так нужен?
- Что ты говоришь такое?- вскричал он, тряхнув странного человека за плечи,- и кто ты, в конце концов, такой?
- Спокойно, господин,- дёрнулся тип, и Чезаре выпустил его,- моё имя Риккардо, я один из людей, которые помогали господину Микелетто собрать информацию об этих людях. Так вот, ваше Преосвященство… ваш слуга, господин Микелетто, отправился к мосту, чтобы устроить там засаду, но…
- Но что?- чуть ли не закричал Чезаре, борясь с головной болью.
- Но так вышло, что он и несколько его человек сами попали в ловушку… боюсь, их уже нет в живых! Я не успел предупредить их, господин, но сразу поспешил к вам…
Дальше Чезаре не слушал. На несколько секунд уткнув лицо в ладони, он сделал пару глубоких вдохов и медленных выдохов, после чего резко сорвался с места.
Всё, что он знал, это что надо немедленно взять лошадь и скакать к чёртовому мосту. А там будь, что будет. В то, что Микелетто мог так глупо погибнуть, Чезаре не верил и верить не хотел.

URL

28.03.2013 в 21:07

.Мерлин

Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt

Глава VI. Ночь. Встреча под мостом.
Микелетто иногда задумывался, как он выглядит со стороны. Единственное, что он знал точно, так это, что люди зачастую косятся на него и шарахаются в стороны. Возможно, из-за того, что его пружинистая походка и мягкие, почти кошачьи, движения, навевали мысли о постоянно готовом к атаке хищнике. А возможно, потому что он весь прямо-таки пропах кровью и страхом. В данный момент он и вовсе выглядел страшно, потому что был очень доволен собой и предвкушал, как и сегодня утром, скорую работу, которая была ему весьма по нраву. В том, что господин Чезаре не нашёл общего языка со своим братом, убийца был практически уверен, поэтому хорошенько подстраховался, позвав на помощь целых семь лучших наёмников из тех, которых знал. Конечно, до его уровня они не дотягивали, да и, в принципе, были совершенно обычными головорезами, а вовсе не специалистами по ядам и тихим убийствам. Проще говоря, разбойниками, но для поставленной задачи вполне себе годились. Договорившись встретиться со своим «войском» через половину часа на краю городского рынка, Микелетто быстрой поступью двигался к Ватикану, рассчитывая обнаружить там господина Чезаре и отправиться с ним к мосту. По его расчётам, кардинал должен был или до сих пор уговаривать Хуана помочь ему справиться с флорентинцами, или кипеть от злости где-нибудь на площади святого Петра, расхаживая широкими шагами вдоль колоннады. В общем-то, в своих суждениях Микелетто был совершенно прав, и, если бы не некоторые обстоятельства, там бы он господина и застал. Но прямо на входе в Ватикан он наткнулся на ярко одетую черноволосую женщину, которую в это время увидеть здесь совершенно не ожидал. Она же, напротив, явно его и ждала и, заметив, двинулась навстречу, как и обычно, соблазнительно покачивая бёдрами. Вот только как-то слишком спешно. Микелетто замер, а Рита, подойдя почти вплотную, обвила руками его шею, прикусила мочку уха и быстро зашептала:
- Мигель, я должна тебя предупредить. Боже мой, не знаю, как там вышло, но тебе не стоит доверять Риккардо,- Микелетто слегка отстранил её, посмотрел в глаза вопросительно,- Лука сегодня днём видел его с одним из твоих флорентинцев. Кажется, тот ему заплатил. А этот человек, Мигель, всё, всё сделает ради денег, уж поверь мне.
Микелетто задумался, приобнял девушку за талию и решительно затащил её за ближайший угол.
- Ты уверена?- спросил он, быстро размышляя, какого чёрта всё это значит.
- Уверена, Мигель,- Рита отстранилась, отвела взгляд и выпалила,- а минут пятнадцать назад ко мне прибежала Аличе и сказала, что видела, как Риккардо встретился с тем добрым человеком, который был с тобой сегодня на рынке. Он что-то сказал ему, и господин удалился бегом. Аличе беспокоится за господина, он был добр к ней. И вот я подумала, что тебе нужно это знать.
Микелетто побледнел, схватил женщину за плечи, слегка встряхнул.
- Где? Где он встречался с господином? Куда господин направился и где, дьявол побери, этот твой Риккардо?
Рита вскрикнула, и Микелетто отпустил её. Увидев, что глаза девушки расширились от ужаса, он попытался успокоиться, поняв, что только пугает её.
- Рита, я не могу терять время,- проговорил он как можно спокойнее,- прости, что напугал. Мне нужно знать.
Девушка задумалась на несколько секунд, кивнула.
- Это было у колоннады святого Петра, получается, что с половину часа назад. Пока девочка добежала до меня, пока рассказала… может быть, прошло и больше. Я сразу отправилась сюда, искать тебя и только чудом нашла. Молодой господин, по словам Аличе, бросился в сторону конюшен, а вот Риккардо, я убеждена, сейчас пытается скрыться. Ох, я боюсь, Мигель, что он узнает, что я выдала его… но я не могла не рассказать.
Микелетто зажмурился, шагнул вперёд, крепко, даже немного грубо, обнял девушку.
- Не волнуйся. Я позабочусь, чтобы ты была в безопасности. Отправляйся к Паоло, он мой хороший знакомый. Тебя проводят, не бойся. И не двигайся с места, пока я не приду за тобой,- он выпустил её из объятий, и добавил,- спасибо, Рита. Огромное спасибо.
Девушка, хоть и обеспокоенно, улыбнулась, а убийца, резко сорвавшись с места, со всех ног побежал в сторону городского рынка.

Чезаре привязал лошадь в переулке, недалеко от обозначенного моста. Спешился, запахнулся в плащ, и быстрым шагом направился к месту событий. Остановившись всего на секунду, он задумался, что стоит делать дальше. Микелетто мёртв? В таком случае, связываться с этими людьми в одиночку действительно плохая идея. С другой стороны, возможно, он всё ещё может спасти своего наёмного убийцу, что, конечно же, было лучшим вариантом развязки. Но что всё-таки делать, Чезаре не знал, а потому решил действовать по обстоятельствам.
Кардинал медленно направился к мосту, сжав пальцы на рукояти меча. Его буквально трясло от волнения, но он всё равно упрямо шёл вперёд. Остановился у моста, посмотрел вниз, на холм, спускающийся к реке... Что-то было там, в темноте, прямо возле воды. Чезаре пригляделся, и по его спине побежали мурашки: это что-то совершенно точно было лежащим в странной изломанной позе человеком. Но, как ни силился кардинал рассмотреть подробнее, в слабом серебристом свете луны и звёзд это было невозможно. Чезаре глубоко вдохнул и медленно потянул меч из ножен. Клинок выскользнул легко, с тихим шелестом, напоминающим шипение змеи. Стараясь двигаться как можно бесшумнее, Чезаре начал спускаться по холму, не сводя взгляда с лежащего человека. Каждая мышца, казалось, была отлита из стали, сердце колотилось так, что, по ощущениям должно было вот-вот выпрыгнуть, прорвав грудную клетку. До тела оставалось всего несколько шагов. Он уже мог рассмотреть и неестественно вывернутую руку с лежащим рядом мечом, и капюшон плаща, закрывающий лицо и волосы, и ботинки из тонкой кожи, в которых можно ходить практически бесшумно, подобно призраку. Чезаре посмотрел вокруг, проверяя, нет ли какого-либо движения, присел возле тела, на секунду зажмурился, и потянул капюшон с его головы. Вздох облегчения, прозвучавший как тихий короткий стон, сорвался с губ кардинала, когда из-под капюшона показалась копна длинных тёмных волос. Чезаре отдышался, отёр со лба выступивший пот, и развернулся в сторону моста, напряжённо вглядываясь в темноту под ним. Ему не хватило лишь доли секунды, чтобы среагировать на едва уловимое колебание воздуха и тихий шелест ткани прямо за спиной. Кардинал Борджиа неожиданно оказался в крепких объятиях только что «восставшего из мёртвых» человека, с приставленным к горлу кинжалом.
- Без глупостей, выродок,- прошипел «покойник» прямо Чезаре в ухо, и тот вздрогнул,- а то умрёшь прямо здесь. Зарежу, как свинью.
Чезаре с трудом сглотнул, понимая, что дёргаться действительно бесполезно. Попался он бесконечно глупо, но сделать теперь ничего не мог. По крайней мере, не сию секунду.
- Бросай меч, Борджиа,- снова прошелестел убийца, прижимая кинжал ещё теснее, так, что по шее Чезаре снова побежала струйка крови,- и, повторюсь, без глупостей.
Мысли в голове Чезаре пролетали с невозможной скоростью. Неужели, это и есть конец? Здесь, вот так? Он просто попал в совершенно глупую ловушку, придёт ли подмога, неизвестно, а попытавшись сейчас вырваться, он просто-напросто сам перережет себе горло. Да что ж это за вечер? Втянув немного воздуха, он медленно выпустил меч, который с глухим звуком упал на сырую почву.
- Умница, выродок,- Чезаре прямо-таки почувствовал, как убийца осклабился,- а теперь медленно и спокойно идём под мост. Давай, давай.
Кардиналу ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Осторожно, чтобы не споткнуться и не напороться на кинжал, он двинулся к мосту, продолжая лихорадочно перебирать в голове варианты спасения, один безнадёжнее другого. Особенно это стало понятно, когда от основания моста тихо отделились три высокие тени.
- Чудесно,- проговорил человек, шедший первым, и грубо схватил Чезаре за подбородок. Держащий его убийца немного отвёл кинжал, позволяя своему товарищу вволю поиздеваться над пленником,- выродок Борджиа полностью в моей власти. Как ты хочешь умереть, свинья?
Чезаре посмотрел на него исподлобья, сдул упавшую на глаз вьющуюся прядь.
- Сгори в аду, чёртов подонок,- прошипел он, поднимая голову, чтобы флорентинец отпустил его подбородок. Тот усмехнулся, посмотрел через плечо Чезаре на своего подельника и, хохотнув, со всей силы ударил кардинала под дых кулаком, затянутым в перчатку с железными клёпками. У Чезаре потемнело в глазах, он сдавленно всхлипнул и повалился на землю, как только держащий его флорентинец разжал объятия.
- Кончать с ним надо, Алессандро,- констатировал один из вышедших из-под моста,- этот его убийца на месте сидеть не будет. Так, Рик?
- Совершенно точно,- согласился другой тип, стоящий за спиной названного Алессандро,- я вам больше скажу: он наверняка уже на пути сюда. Нет, мы, конечно, его достойно встретим, но, поверьте мне, он не один. Прыткий парень, знаете ли, и я не удивлюсь, если эта шлюха обо всём прознала и побежала к нему.
- Шлюха не проблема,- изрёк недавно притворявшийся мёртвым убийца, не сводящий глаз с лежащего без чувств Чезаре,- проблема в ребятах, которые глаз с неё не сводят. Надо было тебе её прирезать втихую, Рик, где-нибудь после сегодняшнего визита к ней рыжего.
Риккардо покачал головой.
-Тогда бы поднялась суматоха,- отозвался он,- а суматохи нам не надо. Слушайте, хватит разговоры разговаривать, кончайте с ним.
- И то верно,- согласился Алессандро, явно выполняющий здесь роль главного,- давайте верёвку. А я подниму его на мост. Рик, иди вперёд, смотри, чтобы никого не было, кроме наших.
Подхватив бесчувственного кардинала и перекинув его через плечо, Алессандро пошёл вдоль основания моста, предвкушая скорую развязку…

URL

31.03.2013 в 15:54

.Мерлин

Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt

Глава VII. Ночь. Если бы не при таких обстоятельствах.
Микелетто сразу заприметил человека, толкущегося в переулке, при входе в который был привязан красивый чёрный конь. Конь Чезаре. Махнув рукой одному из своих сопровождающих, убийца скользнул к стене, буквально слившись с ней. Факелы здесь не горели, совершенно точно не просто так. В это время в этом районе Рима всегда было, мягко говоря, нелюдно, а сегодня и вовсе будто всё вымерло. Уверенный в том, что с ошивающимся возле хозяйского коня типом его люди справятся, Микелетто крался вдоль стены, вглядываясь в темноту возле моста. Слишком тихо для места, в котором была подготовлена ловушка для сына Папы Римского. Слишком. До моста оставалось шагов двадцать, когда темнота заколыхалась, и из неё вышел человек, пристально оглядывающийся по сторонам. Микелетто замер, уповая на то, что его ребята ничего не перепутают и не нашумят. То, что ловушка была продумана много лучше, чем он считал изначально, теперь было совершенно понятно, поэтому быть по-прежнему уверенным в численном перевесе со своей стороны являлось бесконечной глупостью. Поэтому убийца старался действовать осторожно, взвешивая каждый шаг, как бы сильно ему ни хотелось выхватить оружие и броситься на вышедшего из-под моста человека, тем самым дав сигнал своей команде. Правда, то, что он увидел через несколько секунд, чуть было не отбило его решимость. Прямо следом за первым человеком на мост поднялся второй, тащащий на плече обмякшее тело. Следом за ним шли ещё две фигуры, один из которых держал на изготовке арбалет. Конечно же, заряженный. Мысли судорожно заметались в голове Микелетто. Напасть? Вот так просто, по-военному, надеясь всё же на численный перевес. Эту идею он, собрав волю в кулак, оставил на самый крайний случай. В конце концов, отирающегося в переулке человека, если он был одним из заговорщиков, уже должны были устранить. Подойти к мосту незамеченным ему явно не удастся, а перспектива схватить в грудь арбалетный болт, конечно, не так уж сильно пугала его, но смысла в этом было чуть. Умерев, пронзённый насквозь острой стальной штукой, он ничем не поможет хозяину. Если ему, конечно, ещё можно чем-нибудь помочь. Отбросив эти мысли, и хорошенько на себя разозлившись, он скользнул за ближайший куст, наблюдая происходящее на мосту. Тем временем заговорщики бросили тело на землю, и один из них склонился к нему с верёвкой.
«Конечно же, Тибр,- догадался Микелетто, похолодев,- каждый день Тибр выбрасывает на свои берега множество трупов. Никто ничего не сможет доказать». Судорожно соображая, что делать, Микелетто вдруг испытал прилив откровенной радости и надежды. Если господина Чезаре связывали, значит, он был не мёртв, а без сознания. Возможно, ранен, но не мёртв. Чёртовы садисты, желали ему мучительной смерти на дне Тибра, мстили за своего пророка, изжарившегося в священном костре. Что ж, убийце ничего не оставалось, кроме как просто напасть на заговорщиков. Он уже, было, собирался подать сигнал затаившимся где-то помощникам, когда события на мосту приняли неожиданный оборот. Один из убийц как раз связывал господину Чезаре ноги, когда тот всё-таки очнулся. Видимо, чувствуя собственное бессилие, кардинал в попытке спасти свою жизнь хорошенько ударил ногой в лицо тянущегося к нему с верёвкой типа. Тот упал навзничь, издав тихий крик, а толпившиеся вокруг заговорщики все, как по команде, обернулись на звук. Микелетто понял, что это его шанс и, на ходу выхватывая метательный нож, в несколько прыжков максимально сократил расстояние до убийцы с арбалетом, и запустил оружие прямо тому в спину. Тонкий нож вошёл в тело, чуть пониже шеи, как нож в масло. Флорентинец захлебнулся собственной кровью, неожиданно наполнившей горло. Микелетто же, как раз, добежавший до него, вторым ножом ловко перерезал ему горло, и отскочил в тень. Господин Чезаре тоже не терял времени. Воспользовавшись тем, что теперь заговорщики отвлеклись на случившееся прямо у них за спинами, кардинал вскочил, и ещё раз ударил тяжёлым подкованным железом сапогом уже почти пришедшего в себя после удара противника. Неприятный хруст пронзил ночную тишину, из-под головы флорентинца вытекла кровавая лужа, а Чезаре резко склонился к телу, вытаскивая из его ножен меч. Микелетто услышал за своей спиной звон стали и крики, и понял, что его люди вступили в схватку с противником. Нужно было действовать.
- Господин Чезаре,- закричал убийца, выхватывая из ножен короткий меч и бросаясь на помощь господину, оставшемуся один против двоих противников,- держитесь!
Но добежать он не успел. Правое плечо пронзила резкая боль, убийца вскрикнул, глядя на торчащий из него арбалетный болт. Рубашка быстро пропиталась кровью, убийца зашипел и, схватившись за остриё болта, со всех сил потащил его вперёд. Сзади раздавались крики, звон и топот, значит, заговорщиков всё же было больше шести. У Микелетто звенело в ушах, болт шёл неохотно, застревая оперением в плоти, и убийца насквозь прокусил губу, стараясь не кричать на всю улицу.
- Микелетто!- выкрикнул Чезаре, отбиваясь от двух нападающих сразу. Алессандро оказался очень сильным противником, а кардинал чувствовал себя, мягко говоря, нехорошо. Он прекрасно понимал, что долго не продержится, а ранение верного убийцы капитально выбило его из колеи. Но тут случилось кое-что, сыгравшее кардиналу на руку. Риккардо, бывший его вторым противником, заметил бегущих к ним двоих из людей Микелетто, и, быстро убрав меч, резво перескочил через парапет моста, прыгая вниз, на холм.
- Трус,- завопил Алессандро, сплюнул под ноги и рванулся к Чезаре, делая широкие выпады.
Отбиваться от него становилось всё сложнее, у Чезаре перед глазами всё плыло, силы быстро его покидали, противник был сильнее и крупнее его, и явно много лучше обученный драться. Чезаре с трудом сдержал последний выпад, шагнул назад и упёрся в низкий каменный парапет. Внизу, под мостом, бежал серебристый в лунном свете Тибр, и кардинал вдруг ясно понял, что никуда от него не денется.
- Прощайся с жизнью, свинья,- возликовал Алессандро и резко дёрнулся вперёд. Грудь Чезаре, казалось, разорвалась от острой боли, когда выхваченный из-под плаща стилет противника пронзил её насквозь. Он выпустил меч, пару раз хватанул ртом воздух и, потеряв равновесие, перевалился через парапет, падая в реку.
Микелетто, на несколько минут лишённый возможности действовать из-за страшной боли, тряхнул головой, отгоняя кровавую дымку. Когда Чезаре, подняв тучу брызг, погрузился под воду, убийца закричал что-то, бросил меч и сорвался с места, держась за больное плечо. Двое его людей уже настигли Алессандро, и сейчас у того практически не оставалось шансов. Но убийцу сейчас волновало не это. Вспрыгнув на парапет, он, стараясь не думать о боли в плече, рыбкой бросился в реку. Холодная вода приняла его, как одного из своих обитателей. Она пахла тиной и почему-то мочой, и глотать её являлось очень сомнительным удовольствием. Течение под мостом было достаточно сильным, и Микелетто, яростно работая здоровой рукой, поплыл вперёд, оглядываясь по сторонам и отфыркиваясь. Тела нигде над водой видно не было, и убийца со всех сил старался не паниковать и думать хотя бы относительно холодной головой.
«Господи всемогущий,- вдруг ворвалась в его голову неожиданная мысль,- этого не может случиться… пусть это будет неправдой!» Захлебнувшись в очередной раз, он пристыдил за подобную панику сам себя, и, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, нырнул. Течение несло его вперёд, но он упорно плыл ко дну, вслепую щупая воду, ища руками тело Чезаре, которое должно было быть где-то здесь, совсем рядом, в этой непроглядной, отвратительно пахнущей, мгле. Лёгкие жгло от недостатка кислорода, правая рука отказывалась работать, в глазах темнело, но убийца упорно плыл, и надежда найти господина таяла с каждой секундой. Выдохнув солидную порцию воздуха, Микелетто рванулся изо всех сил и -о чудо!- его руки скользнули по чьим-то волосам, которые тут же пропали, уносимые течением. Убийца, что было мочи, заработал ногами, сделал широкий гребок руками, вытянулся в струнку и поймал плывущее перед ним тело за широкие плечи. Сжав пальцы на одежде, он перевернулся и потащил добычу к поверхности, умоляя толи Бога, толи Дьявола, чтобы это не оказался труп какого-либо бандита или неугодного бастарда, занесённый сюда течением. Права на ошибку у него не было точно. Казалось, до поверхности он плыл вечность. Тело, которое он так старался вытащить, было тяжёлым, а Тибр явно не хотел его отдавать. Наконец, голова убийцы оказалась на поверхности, и он, жадно глотнув воздуха, со всех сил рванул к себе тело. С громким всплеском из-под воды показалась безвольно болтающаяся голова Чезаре Борджиа, на лице которого застыло умиротворённое, почти счастливое выражение. Микелетто, чуть не взвыв от охватившего его отчаяния, потащил хозяина к берегу, будучи практически уверен в том, что жизнь его покинула. Он услышал крики бегущих по берегу людей и удивился, как далеко отнесло их с господином течение. Рука немыслимо болела, сил почти не оставалось, но, почувствовав под ногами глинистый берег, убийца ускорился, таща тело господина волоком. Оказавшись, наконец, на берегу, он рухнул перед кардиналом на колени, вытащил из-за пояса чудом не потерянный в воде стилет, перерезал шнуровки на одежде Чезаре, распорол на груди его рубашку. С губ убийцы сорвался приглушённый стон, когда он рассмотрел грудь хозяина. Кровь всё ещё выливалась из раны словно толчками, и это было, конечно, очень плохо, но означало, что сердце кардинала всё ещё билось. Кое-чего Микелетто о медицине всё же знал, поэтому резко припал ухом к груди господина. Дыхания не было. Грязно выругавшись, убийца выпрямился, положил руки прямо на рану и, мысленно извинившись перед Чезаре, хорошенько нажал тому на грудь. Безрезультатно. Бегущие к нему люди, трое из его банды, остановились в десятке шагов и теперь взволнованно перешёптывались.

URL

31.03.2013 в 15:56

.Мерлин

Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt

- Приведите коня!- закричал Микелетто, продолжая нажимать кардиналу на грудь,- того, что в переулке! Быстрее!
Один из головорезов развернулся и бегом направился выполнять поручение, а Микелетто посмотрел в лицо господина и чуть не расплакался. Губы того приобрели сине-фиолетовый оттенок, глаза были закрыты, голова безвольно болталась.
- Ну, давай же, Чезаре!- прошептал убийца, переворачивая хозяина на бок и, что есть мочи, колотя его по спине,- давай же! Не смей умирать! Умоляю тебя, Чезаре, не смей!
Он ещё раз хорошенько ударил кардинала по спине, одновременно с этим нажимая ему на грудь. И в этот момент, когда надежда практически покинула убийцу, изо рта Чезаре прямо-таки хлынула вода, а сам он тихо захрипел, исторгая из себя мутные, подкрашенные кровью, потоки.
- Чезаре!- закричал Микелетто, поддерживая голову господина и продолжая похлопывать его по спине,- ну же! Дыши! Дыши же, чёрт тебя возьми!
Казалось, в кардинала поместился весь Тибр. Вода из его лёгких и желудка всё вытекала, и убийца гладил его по мокрым, облепившим лицо волосам, стараясь, что было сил, не расплакаться здесь, как девица. Чезаре последний раз кашлянул, выплёвывая воду, и откинулся назад, снова обмякнув. Дыхание к нему так и не вернулось толком. Тогда Микелетто, вдохнув до звона в ушах, склонился к мертвенно-синим губам господина и, прильнув к ним своими, что было сил выдохнул в него до хрипа. Чезаре изогнулся дугой, закашлялся и принялся жадно, маленькими порциями, хватать ртом холодный сырой воздух. Микелетто издал радостный крик и, оторвав от рубашки господина кусок, выжал его и с силой прижал к ране, кровь из которой теперь стала течь сильнее.
- Держись,- проговорил убийца, заметив, что его подельник возвращается, гоня коня Чезаре галопом,- теперь только держись…
Чезаре был без сознания, но к нему медленно возвращался почти нормальный цвет лица. Конечно, впереди было ещё немало опасностей, ведь он мог потерять слишком много крови, получить заражение и ещё много чего. Но Микелетто не хотел об этом думать сейчас. Сейчас он хотел только надеяться на лучшее, что господин Чезаре, его господин Чезаре, выживет, и на невозможное, что ему ещё когда-нибудь удастся прикоснуться к его губам своими…

URL

31.03.2013 в 17:04

.Мерлин

Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt

Глава VIII. Спустя четыре дня. Утро. Пробуждение.
Героем себя Микелетто не считал. Он был полностью уверен, что провалил всё, что только можно было провалить, подверг господина смертельной опасности и не смог доставить живыми всех заговорщиков, коих, к слову, оказалось десять человек, считая Риккардо. Он ни о чём не хотел слышать, отказывался от предлагаемых деликатесов и вина, медицинскую помощь принимал только по необходимому минимуму и твёрдо просил не беспокоиться о нём. Когда, три дня назад, он ворвался ночью в Ватикан, на коне Чезаре, держа бессознательное тело господина, ему на помощь тут же пришли стражники. Позже его вызвал к себе сам Родриго Борджиа, вместе с дочерью Лукрецией и любовницей Джулией Форнезе желающий узнать, что произошло. Только увидев раненого сына, Александр VI послал за лучшими лекарями в городе, и те немедленно примчались к нему. За жизнь Чезаре, у которого через пару часов после того, как Микелетто вытащил его из Тибра, началась страшная лихорадка, боролись до утра, и всё это время Микелетто провёл у дверей покоев, в которые не пускали даже самого Папу Римского. Только Лукреция смогла убедить его всё-таки принять помощь врача, и осмотреть раненное плечо. Ничего страшного с ним не было и, получив свою повязку, убийца вернулся на пост, и практически не покидал его. О нём заботились сами Лукреция и Форнезе, но верный пёс Чезаре Борджиа, как уже было сказано, не принимал ничего лишнего, и отлучился всего на час-два по неотложным делам. Дело в том, что к вечеру первого дня ему пришла весть, что Риккардо наконец-то пойман и доставлен в ватиканские подземелья вместе с оставшимися в живых тремя флорентинцами. Эта новость даже порадовала его, и убийца оставил свой пост, чтобы проверить состояние пленников и предупредить Риту, что теперь она может быть спокойна.
Когда он вернулся к покоям Чезаре, ему позволили, наконец, войти. От зрелища, представшего перед ним, у Микелетто сжалось сердце: его господин лежал в горячечном бреду, бледный, как мел, и словно похудевший всего за день. Два дня Микелетто не отходил от постели хозяина, обтирая его смоченным в прохладной воде полотенцем и чуть ли не молясь о его выздоровлении.
К вечеру третьего дня лекарь принёс действительно радостную новость: Чезаре Борджиа, кажется, пошёл на поправку. «Господь любит семейство Борджиа,- утверждал он, прямо-таки светясь от радости,- шансы на то, что его Преосвященство останется в живых, были минимальны, но лихорадка спала, дыхание выровнялось, и скоро сознание должно вернуться к нему!» Все, кроме, разве что, Хуана, вздохнули с облегчением, и принялись благодарить Микелетто ещё активнее. Но для него лучшей наградой и благодарностью было то, что в эту ночь Чезаре просто спал. Его дыхание было ровным, лоб не покрывался холодным потом, и Микелетто любовался спящим хозяином, пока не уснул прямо так, на стуле, уткнувшись носом в его перину. Утром он проснулся от того, что его гладят по волосам. Подняв голову, он встретился с взглядом тёмных глаз, выделявшихся на всё ещё бледном лице, украшенном слабой улыбкой.
- Мой Микелетто,- прошептал Чезаре Борджиа, глубоко вдыхая,- как я рад тебя видеть.
Убийца, хоть ему и хотелось больше всего на свете обнять очнувшегося наконец кардинала, всё же позволил себе только слабую улыбку.
- Рад, что вам стало лучше, ваше Преосвященство,- проговорил он, потирая глаза,- я сейчас же доложу о том, что вы очнулись, вашим отцу и сестре. Они волновались за вас, они, госпожа Форнезе и ваша мать.
- А ты?- снова прошептал Чезаре, всё так же слабо улыбаясь.
Микелетто в который раз пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не выдать себя. Ему невозможно сильно хотелось прижать Чезаре к себе, осыпать поцелуями его лицо, зарыться пальцами в тёмные кудри и больше никогда и никуда не отпускать, охранять и оберегать, сдувать пылинки и забыть, как о кошмарном сне, как было искать его там, почти на самом дне Тибра…
- Не говорите глупостей, господин,- заворчал убийца, отгоняя от себя подобные мысли и фантазии и понимая, что именно так выдать себя ничего не стоит,- я почти не отходил от вас все три дня, что вы были в бреду.
Чезаре прикрыл глаза.
- Боже мой, три дня… я проспал три дня… то-то у тебя такой усталый вид,- он поймал руку своего слуги, сжал изо всех сил, которые у него были,- тебе необходимо отдохнуть.
- Успею,- фыркнул Микелетто, ёрзая на стуле,- на том свете отосплюсь. Желаете воды?
Чезаре открыл глаза и снова слабо улыбнулся.
- Если тебе не сложно,- прошелестел он, глядя куда-то в потолок,- скажи мне, Кэлло, что… что произошло со мной? Я помню лишь, как падал с моста…
Микелетто вздрогнул, слишком тяжёлым было для него это воспоминание, встал, прошёл через комнату, взял со стола кувшин с водой, плеснул в стоящий рядом стакан.
- Вы утонули, господин,- тихо проговорил он, поднеся стакан Чезаре и помогая тому принять сидячее положение,- вас унесло течением. Я прыгнул за вами и… и вытащил.
Долгих описаний не хотелось, выставлять себя героем хотелось ещё меньше. Он уже дважды повторял эту историю, сначала сразу по прибытии в Ватикан, потом матери Чезаре, приехавшей через пару часов, и необходимость рассказывать её ещё и Чезаре расстраивала и пугала.
- Так, значит, ты спас мне жизнь, мой Микелетто?- Чезаре гордо отобрал стакан, и теперь осторожно пил маленькими глотками, морщась, но не отрывая глаз от убийцы.
- Нет,- отрезал тот, стараясь не встречаться с господином взглядом,- не говорите глупостей, ваше Преосвященство. Если бы я как следует продумал всё, ничего этого бы не случилось. Но я поступил, как жалкий дилетант, и подверг вас смертельной опасности. То, что я сделал, является самым меньшим из того, что мог, и считаю, что вам следует подвергнуть меня наказанию.
Чезаре слегка склонил голову, снова слабо улыбнулся.
- Это ты говоришь глупости, Микелетто. Ничего подобного я слышать более не желаю. Ясно? Наказывать тебя за спасение моей жизни? Ну уж нет.
Убийца почтительно склонил голову, пряча ехидную улыбку.
- Как вам будет угодно, господин. А теперь, раз уж вам стало лучше, я, с вашего позволения, отправлюсь пообщаться с нашими недавними противниками. И позову к вам семью, ибо, повторюсь, они очень волновались.
Поправив хозяйское одеяло, Микелетто развернулся и направился к двери, глядя себе под ноги и улыбаясь, как дурак. Чезаре хотел сказать что-то ещё, но не нашёл слов. В кои-то веки кардинал сам не мог понять, что с ним происходит, и откуда взялась вся та гамма чувств, которые он испытывал, провожая взглядом своего убийцу. Списав всё это на болезнь и слабость, а так же переполняющую его благодарность, Чезаре прикрыл глаза и задремал.

URL

02.04.2013 в 17:16

.Мерлин

Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt

Глава IX. День. Зверь внутри.
Микелетто спустился в ватиканские подземелья, считая собственные шаги и стараясь не улыбаться во все тридцать два зуба. В конце концов, он шёл вовсе не на представление бродячих артистов, и попадающимся по дороге людям вовсе не обязательно было знать, что ручной убийца кардинала Борджиа испытывает при мыслях о пытках. А испытывал при этих самых мыслях Микелетто очень много чего. Дойдя до камеры, в которой держали преступников, убийца откровенно усмехался, и вполне открыто ликовал. Преступники, все четверо, хмуро смотрели на него из глубины камеры, прекрасно понимая, что будет дальше. Микелетто немного постоял, глядя на каждого по очереди, словно выбирая.
- Ты,- кивнул он в сторону Алессандро, который выглядел весьма потрёпанным и измученным,- лучше иди сюда сам, иначе тебя вытащу я.
Ещё недавно бывший гордым и надменным, раненый и униженный флорентинец поднялся, держась за левый бок. Микелетто заметил, что его одежда ниже груди хорошо пропиталась кровью, и понял, что глава заговорщиков, скорее всего, уже не жилец. Впрочем, его это мало волновало и, кликнув палача, убийца поманил пальцем следующего заключённого.
- Эй ты!- небезызвестный Риккардо вздрогнул от звука голоса Микелетто,- да-да, ты, давай, иди сюда.
Убедившись, что обоих пленников связывают тяжёлые кандалы, убийца довольно кивнул и пошёл по тёмному коридору, вытащив из стойки на стене факел.
Оказавшись в пыточной, он вдохнул полной грудью. Иногда он очень, просто очень любил подобные места. Дожидаясь, пока приведут пленников, убийца оглядел множество лежащих на столе в углу инструментов, одобрительно крякнул и с удивительно умиротворённым выражением лица присел на внушительных размеров дыбу. Потянувшись к столу, взял с него потёртую восьмихвостку с металлическими клёпками на концах, повертел в руках. «Пожалуй, слишком мягко,- решил он, играя с плёткой,- надо бы чего-нибудь повнушительнее…»
Наконец-то вошёл палач, ведущий за собой на внушительной цепи обоих заключённых. Микелетто осклабился, таща со стола довольно тяжёлую коленодробилку и с повышенным интересом её изучая. Палач одобрительно хмыкнул, заключённые состроили постные мины, как по сигналу.
- Хорошая штука,- одобрил палач, глядя на убийцу,- только вот начинать стоит с чего полегче. Простите мою вольность, но эти двое точно не годятся на нормальное дознание.
Микелетто ещё раз взглянул на недавних противников. Что такой властный Алессандро, что скользкий и находчивый Риккардо, выглядели сейчас как минимум жалко. Ну не то, чтобы Микелетто было их жаль, просто он хотел быстро и полностью выяснить, в чём состоял заговор, и кто его организовал. Ещё, конечно, хорошенько отыграться, но состояние потенциальных жертв его угнетало. То, чему они подвергли Чезаре и его, стоило большего, и Микелетто готов был отрываться на заговорщиках весь грядущий день, а то и дольше.
В очередной раз оглядев испытуемых, убийца повернулся к палачу.
- Совет дашь? Ты-то поопытней в этом плане будешь.
Палач задумался. Прошёлся по пыточной, провёл рукой по инструментам.
- Положите одного на дыбу,- посоветовал он,- а там отрывайтесь. Он тут осанну пел в камере, пока сидел. Так что смотрите, чего выдержит. Пусть запоёт, в конце концов. Голос есть.
Осуждённые переглянулись и хмуро глянули на Микелетто. Палач усмехнулся.
- Ещё будут указания, господин?- спросил он, и убийца улыбнулся ему.
- Я всё понял,- кивнул он, театрально низко склоняя голову,- пока ты свободен. Не уходи далеко.
Палач так же театрально низко склонился, и, чеканя шаг, вышел из пыточной. Его шаги ещё долго отдавались по коридорам, отлетая от сырых стен глухим эхо.
Микелетто спрыгнул с дыбы, так и не выпуская из рук коленодробилку.
- Как тебя там? Алессандро, кажется? Давай, пойдём,- подойдя к бывшему ещё недавно лидером, убийца, позвенев оставленными палачом ключами, расстегнул стальные ошейник и кандалы.
Поняв, что выбора у него нет, преступник смиренно пошёл к дыбе.

- Мигель! Мигееель! Меня… зовут… Мигель,- Микелетто вздохнул ещё раз, положил окровавленную плеть на стол, прошёлся вдоль дыбы.
- Ты же Алессандро,- ровным голосом констатировал он, ухмыляясь,- с чего вдруг такие перемены?
Заговорщик попытался отдышаться, потянулся, заорал от боли. Микелетто хмыкнул, размял руки, потянул рукоятку дыбы. Пленник снова заорал, когда его тело вытянулось на пару-тройку дюймов.
- Этооооо,- он попытался вдохнуть, закашлялся,- было… не настоящее…
Микелетто поцокал языком, поворачиваясь ко второму пленнику.
- А ты?- спросил он корчащегося на полу в плотно зажатых кандалах аиста,- ты тоже не Риккардо?
Тот, вздрагивая от боли, постарался посмотреть на него.
- Я… Рик…- он попытался заорать, но сильнейший спазм живота не дал ему этого сделать.
- Хорошо,- констатировал Микелетто, улыбнувшись совершенно искренне,- хоть ты не придумываешь себе имена.
Убийца медленно повернулся к дыбе, улыбаясь во все зубы.
- Нуу, Мигееель,- протянул он, медленно кладя ладонь на рукоять дыбы,- мне не нравится, что тебя зовут Мигель. Давай-ка, тебя будут звать… Хуан, а?
Растянутый на дыбе заговорщик вдохнул, попытался что-то сказать, закашлялся.
- Так Хуан, или…- Микелетто подошёл к столу, поднял с него толстый железный кол,- или ты хочешь, чтобы я испытал это на тебе?
Исполняющий роль мученика напрягся, издал леденящий душу хрип и затих.
- Нет-нет,- убийца положил кол, побарабанил пальцами по столу, медленно поднял с него грушу,- не напрягайся лучше. Сейчас я сделаю тебе относительно приятно, Хуан.
Постояв ещё минуту-две, он двинулся в сторону растянутого на дыбе, поигрывая инструментом…

Спустя несколько часов Микелетто знал всё. Знал то, что Риккардо на самом деле был вором, только вот давно прибывшим в Рим для «священной миссии»: низвержения и убийства всей ненавистной семьи Борджиа. Знал, что Алессандро, на самом деле носивший имя Мигель, и сегодня переименованный в Хуана, был старым знакомым делла Ровере, и поддерживал с ним связь до недавнего времени. Знал, что первой целью заговорщиков был Чезаре, который всегда «путался под ногами и опережал их на шаг», а второй Лукреция, потеряв которую Родриго уж точно обезумел бы от горя. Позже планировалось устранить Хуана, ослабленного болезнью, и уже тогда, лишив Александра VI не просто любимых детей, но и их же поддержки, убить и его. Рано или поздно это и правда могло получиться, и Микелетто прямо-таки пришёл в ярость. Поняв, что ничего более толкового он от пленника не добьётся, убийца перестал сдерживать себя и испробовал на негодяе практически весь арсенал орудий, лежащих на столе. Когда, привлечённый слишком затянувшейся тишиной, в пыточную заглянул палач, Микелетто стоял возле стола, с недоумением изучая собственную рубашку, забрызганную кровью, и руки, измазанные в ней же практически по локоть. На полу у его ног, в луже стекающей с дыбы крови, лежал второй преступник, всё так же скованный аистом, периодически вздрагивающий от боли, выкручивающей мышцы. Палач удивлённо присвистнул.
- Вы закончили, господин?- тихо спросил он, привлекая к себе внимание Микелетто. Тот медленно поднял голову. В его холодных глазах читалось истинное удивление, да и вообще он выглядел совершенно сбитым с толку.
- Идите, я всё уберу здесь,- продолжал палач, подходя к убийце и глядя на него в упор,- умойтесь на выходе только.
Микелетто кивнул, посмотрел на свои ноги, оставляющие на каменном полу кровавые следы, и медленно пошёл к выходу из пыточной. Его штормило. Да, ему приходилось убивать, и не раз. Ему приходилось причинять боль, пытать, сжигать на костре. Он до сих пор помнил запах горелой плоти, заполнивший площадь во время казни Савонаролы. Он знал запах, вкус и температуру крови, только-только вылившейся из человеческих вен. Но ещё никогда в своей жизни он не превращал человека в куски окровавленной плоти, буквально разбирая его на части, забыв обо всех правилах и разуме. Руку, которой флорентинец нанёс удар в грудь Чезаре, он сначала лишил ногтей, потом раздробил суставы, превратил кости в сотни острых осколков. Он до последнего старался сохранить пленнику жизнь, раз за разом вспоминая вкус, запах и холод воды Тибра; Чезаре, бессознательного, почти мёртвого, которого он тащил из воды на скользкий глинистый берег…
Убийца совершенно забылся, потерял над собой контроль, вымещая на преступнике всё, накопившееся за эти четыре дня, пока от того не осталась лишь окровавленная, бесформенная груда мяса.
И сейчас, умывая лицо в холодной, горьковатой воде из бочки, Микелетто понял, что его всего трясёт. Это было до того странно для человека, не привыкшего бурно выражать свои эмоции, да и вообще давать им волю, что убийца даже смутился самого себя. Сделав несколько глубоких вдохов и медленных выдохов, он быстро пошёл по коридору, думая только о том, чтобы не забыть оставленный при входе плащ. Появляться посреди дня на улице в таком виде, действительно, не стоило…

URL

03.04.2013 в 05:49

.Мерлин

Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt

Глава X. Вечер. Сердце кардинала и душа убийцы.
До самого вечера Микелетто брёл по берегу Тибра, глядя на бегущую мимо него мутную воду. Как ни странно, после расправы, совершённой им над человеком, чудом не убившим его господина, убийце стало намного легче. Он снова стал смотреть на Тибр, как на обычную протекающую через город реку: грязную, хранящую на своём дне множество неприглядных тайн, место обитания тысяч живых существ, но, тем не менее, просто реку. Она больше не казалась Микелетто убийцей, врагом, кем-то, пытающимся отобрать у него того, чьей жизнью он дорожил много сильнее, чем собственной. Следом за постоянно бегущей рекой, он прошёл город насквозь, вышел за его пределы, и, только когда солнце стало опускаться за горизонт, понял, что стоит возвращаться.
В Ватикане он оказался только к ночи. Постояв посреди площади перед Собором святого Петра, убийца решил всё-таки проведать Чезаре. Ему, в конце концов, могло стать хуже, и об этом Микелетто хотел знать.
Остановившись перед дверью покоев кардинала Борджиа, убийца глубоко вдохнул, и, почему-то волнуясь, тихо постучал, замер в ожидании ответа. Впрочем, ждать пришлось недолго. В комнате что-то скрипнуло, упало и, не успел Микелетто насторожиться, дверь распахнулась, явив его взору бледного, но гордого Чезаре Борджиа в длинной тонкой ночной рубашке.
- Господин!- возмутился Микелетто, делая шаг в комнату и подхватывая кардинала под руку,- что вы делаете? Вы слишком слабы, чтобы вставать с постели!
Чезаре не стал сопротивляться, буквально повиснув на плечах своего убийцы, судорожно вдохнул, слабо улыбнулся.
- Не могу же я постоянно лежать в постели, Микелетто? Я уже в порядке, и…
- Не говорите глупостей, господин,- отрезал убийца, беспардонно перебив,- полежите ещё несколько дней, окрепните, вот тогда и будете разгуливать. А пока слышать ничего не хочу.
- Я хочу вымыться, Микелетто,- возмущённо заявил кардинал, предпринимая робкую и безуспешную попытку высвободится из объятий убийцы,- я сам чувствую, как от меня воняет отходами, которые сливают в Тибр!
Убийца задумался. Ведь, действительно, Чезаре был прав, помыться ему и правда стоило. Постояв несколько минут под пристальным взглядом кардинала, убийца вздохнул, подвёл господина к постели, усадил на неё и направился к выходу.
- С постели не вставать,- скомандовал он, оборачиваясь,- я потороплю слуг. Чтобы нагрели и принесли воды.
- Спасибо, Кэлло,- кивнул Чезаре, ложась на спину и закрывая глаза,- я действительно ещё слишком слаб…
- Ещё бы,- проворчал убийца себе под нос, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь.
Отсутствовал он около десяти минут. Вернувшись, в дверь стучать не стал, тихо вошёл, оглядел Чезаре, свернувшегося на краю большой кровати. На лицо убийцы наползла лёгкая улыбка, он засмотрелся на задремавшего кардинала, изучая каждую чёрточку его лица. Ему всегда нравились мужчины с подобной внешностью, но Чезаре Борджиа был, пожалуй, самым прекрасным из всех, кого он встречал. В его смуглом лице как-то невероятно сочетались мужественность и утончённая, аристократическая красота. Микелетто часто ловил на своём господине заинтересованные взгляды женщин, где бы они с ним не находились, и почему-то испытывал совершенно необъяснимую гордость. Чезаре заворочался, и убийца одёрнул себя. Ещё не хватало, чтобы хозяин, проснувшись, увидел, как слуга откровенно им любуется.
Тихо вздохнув, убийца прошёл в дальний угол комнаты, к большой лохани. Снял с плеча аккуратно свёрнутую толстую льняную простыню, уложил на дно лохани, разгладил. Осмотрел сгрудившиеся на невысоком столике банные принадлежности, улыбнулся, прошёл к стоящему у окна тяжёлому деревянному столу, присел на край. Кардинал продолжал спать, уткнувшись лицом в перину, когда в дверь постучали. Микелетто спрыгнул со стола, подошёл к двери, приоткрыл. На пороге стоял слуга с здоровенным чаном исходящей паром воды.
- Лей в лохань,- скомандовал убийца, придерживая дверь. Слуга покорно подхватил чан и поволок его в заданном направлении. Микелетто же подошёл к кровати господина, осторожно коснулся его плеча.
- Господин Чезаре,- позвал он,- господин Чезаре, воду нагрели…
Кардинал открыл глаза, поморгал, попытался сесть, поморщился. Микелетто придержал его за плечи, помог подняться.
- Спасибо, Микелетто,- поблагодарил смущённый господин, наблюдая, как слуга наполняет лохань,- как это я заснул…
- И правильно заснули,- хмыкнул убийца, подкладывая хозяину под спину подушки,- сейчас вымоетесь, ляжете, и будете спать дальше. Чем больше спите, тем быстрее выздоровеете.
Слуга наконец вылил всю воду из чана, спешно удалился за новой порцией. Микелетто снова пересёк комнату, открыл большой сундук, вытащил из него широкое полотенце, подошёл к лохани, поводил над водой ладонью.
- Раздевались бы вы, господин,- предложил он, глядя куда-то в сторону окна,- надо ещё вашу повязку проверить.
Чезаре улыбнулся, немного смущённо, потянул рубаху через голову. Микелетто картинно уставился на догорающие в канделябре свечи. Кардинал стащил рубаху, возложил её себе на колени, прикрывшись. Убийца хмыкнул, вернулся к постели, встал на одно колено, чтобы лучше рассмотреть повязку. От его внимательного взгляда не ускользнуло, что щёки господина порозовели, будто от вина, но убийца невозмутимо продолжал осторожно разматывать повязку.
Наконец, бинт упал на пол, и пред взором Микелетто оказалась грудь кардинала. Убийцу снова передёрнуло: буквально в дюйме от сердца алела уже вполне затянувшаяся рана. Поспешно взяв себя в руки, Микелетто осторожно ощупал её края, слегка нажимая. Чезаре тихо зашипел и сжал пальцы, комкая простыни, но убийца и не думал останавливаться.
- Нужно проверить, нет ли гноя,- проговорил он, перемещаясь на кровать и осматривая спину,- ну, здесь совсем хорошо… да и грудь тоже. И впрямь грамотных лекарей ваш отец разыскал…
Он встал, проводил взглядом уже двоих слуг, тащащих одни чан с горячей водой, второй с холодной.
- Поставьте,- скомандовал он,- я сам перелью.
Слуги кивнули и, оставив свою ношу возле лохани, удалились.
- Почему они не разговаривают?- спросил недоумённо Чезаре, повязывая рубашку вокруг бёдер,- ты их всех запугал до полусмерти?
Микелетто осклабился, подошёл к лохани, схватился за холодный чан, стал медленно переливать, периодически пробуя воду.
- Они немые, господин. Вы просили меня нанять надёжных слуг, я и нанял. Немые и безграмотные. Это очень мешает им рассказать кому-либо что-либо о вас.
Чезаре вскинул брови, а Микелетто прошёлся до двери, приоткрыл её, выглянул, удостоверился, что никто не подслушивает, и закрыл на тяжёлый засов.
- Прошу в лохань,- кивнул он в сторону оной,- я помогу вам, если позволите. Вы ещё слишком слабы, чтобы мыться самому.
Чезаре, явно смущённый своей, практически полной, наготой и слабостью, медленно встал, схватившись за предложенную руку, небольшими шагами пошёл к лохани, поёжился.
- Холодно?- удивился Микелетто, поддерживающий хозяина под локоть.
Кардинал неопределённо махнул головой, и в его волосах Микелетто померещилось несколько ярких оранжевых крошек. Убийца встряхнулся, прогоняя видение и, доведя таки хозяина до лохани, остановился.
- Я на вас не смотрю,- тихо проговорил он, глядя ровно в пол,- скидывайте эту тряпку и в воду. Долго вам мокнуть всё равно нельзя: рана раскиснет.
Чезаре слегка наклонился, попробовал воду, одобрительно хмыкнул. Скинул с бёдер рубаху, осторожно влез в лохань, лёг, блаженно вздохнул. Микелетто развернулся и направился к столику. Взял с него сложенный кусок тонкого хлопка, обмакнул в содержимое одной из склянок, вернулся к лохани.
- Кэлло,- вдруг заговорил Чезаре, глядя, как его слуга невозмутимо натирает образующейся пеной его руку и плечи,- зачем ты всё это делаешь?
Убийца удивлённо посмотрел кардиналу в лицо, но тут же опустил взгляд на собственную руку, скользящую по телу господина. Господи всемогущий, как же много он отдал бы за то, чтобы между его ладонью и этой божественно смуглой, гладкой кожей, не было этой проклятущей тряпицы!
- Я поклялся служить вам, господин,- сухо произнёс он, следя, чтобы не дрогнул голос,- и я буду служить вам, пока вы меня не прогоните, или пока я не сдохну.
Кардинал Борджиа поводил пальцем по воде, рисуя какую-то замысловатую завитушку.
- Да, но служить ведь не значит делать то, что делаешь ты? Да, ты обещал помогать мне в моей «войне», помогать бороться с врагами моей семьи… Но не делать то, что ты делаешь сейчас…
Микелетто вздохнул. В слабом свете толстых, оплавленных свечей, воткнутых в канделябры кое-как, в тёмных кудрях Чезаре прямо-таки сновали туда-сюда маленькие солнечные паразиты. Внезапно он понял, что держаться больше не может и не хочет. Что-то в нём изменилось, что-то осталось той ночью там, на дне Тибра… и убийца не то, чтобы сильно об этом жалел.

URL

03.04.2013 в 05:50

.Мерлин

Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt

Он невозмутимо уложил руки, одну на другую, на края лохани, посмотрел прямо в глаза кардинала.
- Я делаю это потому, господин,- буквально прошептал он, не отводя взгляда,- что люблю вас.
Он заметил, как расширились глаза Чезаре, как он вздрогнул всем телом. Впрочем, иной реакции не последовало, и Микелетто всё так же невозмутимо встал, подал господину руку.
- Вставайте, ваше Преосвященство,- ровным голосом проговорил он, глядя на рану на груди Чезаре,- края раны раскисли.
Чезаре постарался поймать его взгляд, но не смог, медленно поднялся, уже открыто краснея и стараясь прикрыться ладонями так, чтобы это выглядело случайностью. Убийца хмыкнул, обошёл лохань, зачерпнул ещё мази из склянки, принялся мыть спину кардинала, осторожно обходя края раны.
Закончив с этим, он снова обошёл лохань, бережно натёр пеной грудь, живот и ноги господина, бросил тряпицу в ставшую мутной, воду, потянулся за ковшом.
Спустя около десяти минут Чезаре был вымыт от макушки до самых пяток, и Микелетто, не забыв помочь ему выбраться из лохани, намотал на тело кардинала полотенце. Всё это происходило в абсолютной тишине, нарушаемой лишь всплесками воды, шелестом ткани и потрескиванием фитилей свечей.
Обратная дорога до кровати заняла, казалось, целую вечность. Обработав рану, наложив свежую повязку и протянув господину новую ночную рубаху, Микелетто отвернулся, задумчиво почухал заросший подбородок.
- Желаете ещё что-либо, господин?- спросил он, уже жалея о своей откровенности.
Он прямо-таки ощутил, как Чезаре со свистом втянул воздух. Казалось, прошёл не один час прежде, чем сильные, горячие руки обхватили Микелетто за грудь, под руки, и он услышал тихий, срывающийся шёпот своего господина.
- Да, желаю. Тебя.
У Микелетто перехватило дыхание, зазвенело в ушах, и твёрдый каменный пол решил выскользнуть из-под ног. Он рефлекторно схватился за обнимающие его руки, вдруг осознав, что рубаху хозяин явно не надел, и его горячее после ванной, обнажённое, за исключением повязки, тело, плотно прижимается к его спине.
-Г…господин?- убийца медленно ослабил хватку кардинала, развернулся, оказавшись с ним лицом к лицу,- вы имеете в виду то, о чём я подумал, или… или мне стоит поменьше думать?
Чезаре поднял взгляд, снова залившись краской. «Боже правый, как он прекрасен,- подумал Микелетто, позволяя себе положить ладони на узкие бёдра господина,- с ним никакие ангелы не сравнятся»…
- Я…,- начал тем временем кардинал, прижимаясь сильнее,- я правильно ли тебя понял? Я… я ведь чувствую то же самое. Кажется.
Микелетто точно огрели по голове. Стараясь не дышать, он потянулся, осторожно взял господина за подбородок. Тот вздрогнул, но головы не убрал, лишь быстро облизал пересохшие губы.
- Чезаре,- хриплым шёпотом проговорил убийца, отпуская подбородок и проводя тыльной стороной ладони по щеке кардинала,- неужели ты серьёзно?
Вместо ответа Чезаре, крепко зажмурившись, дёрнулся вперёд и прильнул губами к губам своего убийцы, целуя жадно и требовательно. Микелетто скользнул руками чуть ниже спины, прижал к себе, отвечая на поцелуй. Он как-то сам не заметил, как кардинал, не отрываясь от него, сократил расстояние до кровати. Поцелуй длился неимоверно долго, а когда закончился, перед взором Микелетто предстал вконец раскрасневшийся Чезаре с горящими глазами, сотрясаемый мелкой дрожью.
- Как?- спросил он непонятно у кого, трясущимися руками срывая с убийцы одежду так яро, словно от этого зависела его жизнь,- как такое могло получиться, Микелетто?
Тот тоже схватился за свои шнуровки и пряжки, и в четыре руки дело пошло намного веселее.
- Я не знаю, Чезаре,- ответил он, прекрасно понимая суть вопроса,- и не хочу знать.
Одежда Микелетто отправилась на пол, а убийца и кардинал, не в силах оторваться друг от друга, прямо-таки рухнули в горы подушек и шёлковых простыней, не обращая внимания на боль в перевязанных ранах. Микелетто оказался сверху, и теперь жадно целовал лицо, шею и грудь Чезаре, прямо в повязку, спускаясь всё ниже, к плоскому животу, к невероятно, по его мнению, сексуальному пупку, к аккуратной полоске чёрных волос под ним. Чезаре тихо стонал, зарываясь пальцами в рыжие волосы убийцы, хватал ртом воздух, сгибал и разгибал колени, немного приподнимая бёдра.
Спустившись совсем, убийца притормозил, остановился, залюбовавшись. В Чезаре ему нравилось абсолютно всё и, казалось, даже здесь он был устроен идеально. Заметив, что кардинал напрягся, Микелетто перестал медлить и, сжав рукой основание напряжённого члена господина, обхватил головку губами, щекоча языком и освобождая от прикрывающей её плоти. Чезаре замер на секунду, явно не ожидая такого поворота событий, а потом издал протяжный стон, в котором было столько удовольствия, что Микелетто испытал невероятный приступ гордости.
- Кэлло,- зашептал Чезаре, немного сильнее, чем следовало, дёргая убийцу за волосы,- господи, Кэлло, продолжай! Пожалуйста! Пожалуйста, не останавливайся!
Он и не думал останавливаться. Помогая себе рукой, убийца всё ускорял и ускорял темп, впуская плоть любимого в себя полностью, сжимая горло и даже челюсти, так, чтобы доводить его почти до крика. Чезаре выгибался дугой, совсем не чувствуя боли в груди, царапал плечи любовника, ощущая, как внизу живота будто скручивается огромный узел.
- Кэл…ло,- сорвался с его губ уже почти стон, когда убийца в очередной раз провёл языком от основания до головки,- я… я сейчас не сдержусь…
Улыбнувшись себе под нос, Микелетто принялся действовать ещё решительнее, отчего Чезаре, не в силах больше молчать, закричал и сел, хватая голову любовника руками и целуя его затылок. Узел внизу живота лопнул, и что-то горячее, обжигающее, разлилось по всему его телу, сотрясая его изнутри. Сладострастно застонав, кардинал откинулся обратно на подушки, пытаясь отдышаться, и прикрыл глаза.
Микелетто вдоволь насладился ощущением, сглотнул тёплую вязкую жидкость, стараясь не пропустить ни капли, в который раз потряс головой, чтобы собрать расползающиеся мысли, и медленно подтянулся вверх, лёг рядом с господином. Чезаре тут же нашарил его руку, крепко сжал пальцы. Так они лежали минут десять, пытаясь отдышаться и поверить в то, что это всё происходило на самом деле. Первым подал голос Чезаре.
- Микелетто,- спросил он, поворачиваясь к убийце,- а ты… давно…
Тот тоже повернулся к любовнику, улыбнулся одними губами.
- Сколько себя помню, господин. Хоть и всегда знал, чем это чревато.
Чезаре явно удовлетворился ответом, кивнул. Полежал ещё немного молча, вдруг, словно решившись, приподнялся на локте и, потянувшись, погладил убийцу по волосам. Тот принял ласку, словно большой кот, прикрыв глаза и потеревшись о ладонь.

URL

03.04.2013 в 05:50

.Мерлин

Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt

- Я хочу тебя,- проговорил вдруг Чезаре, и Микелетто удивлённо посмотрел на него,- ну, хочу, чтобы ты…
Убийца утратил дар речи. Вот такого он точно не планировал, по крайней мере, на данную ночь.
Немного помолчав, он тоже потянулся к любовнику, принялся наматывать на палец ещё влажную прядь волос.
- Ты уверен?- уточнил он и, получив одобрительный кивок, медленно поднялся с кровати. Пройдя под вопросительным взглядом Чезаре к столику у лохани, он принялся перебирать склянки и пузырьки в надежде найти хоть что-нибудь подходящее.
- Микелетто?- тихо позвал Чезаре и завозился на кровати.
- Лежите, господин,- так же тихо ответил убийца, забирая со столика одну из склянок,- я здесь.
Он в несколько шагов преодолел расстояние до кровати, запрыгнул на неё, навис над кардиналом. Тот потянулся к нему, сел, обнял за шею.
- Какой я тебе теперь господин?- спросил он, снова зарываясь пальцами в растрёпанные рыжие волосы,- прекрати.
- Привычка,- улыбнулся убийца, начиная ласкать любовника,- и отвыкать я не собираюсь.
- Зови меня по имени,- прошептал кардинал, млея под грубыми руками Микелетто,- хотя бы наедине…
Следующие полчаса они провели, лаская друг друга. Микелетто, достаточно опытный и знакомый с мужской физиологией, быстро нашёл большинство точек, от стимуляции которых кардинал начинал стонать и извиваться. Чезаре же, первый раз оказавшийся в постели с мужчиной, жадно изучал своего партнёра, лаская его тело руками, языком и любыми доступными ему способами. Поцелуи становились всё жарче, ласки всё настойчивее, и, наконец, не выдержав, Чезаре закинул ноги любовнику на спину, подавшись к нему бёдрами.
- Хочу… тебя…- повторил он, водя языком по губам.
От подобной картины Микелетто чуть не потерял самообладание, но вовремя взял себя в руки. Нашарив рядом с собой склянку, он открыл её и запустил в наполняющий её густой крем пальцы. Проведя рукой вдоль тела Чезаре, он медленно и плавно скользнул в него двумя пальцами, пристально наблюдая за реакцией. Кардинал вздрогнул, подавился дыханием. Микелетто начал двигаться, ловя нужный угол, и вскоре поймал его. Чезаре изогнулся, его зрачки расширились, дыхание сбилось. Довольный собой, Микелетто продолжал, ускоряясь и чуть-чуть разводя пальцы, чтобы подготовить любовника и не причинить ему боль.
Наконец, решив, что этого будет достаточно, убийца вывел пальцы и, не успел Чезаре понять, что это произошло, совершил все необходимые манипуляции с кремом, навалился сверху и, помогая себе рукой, вошёл как можно нежнее.
Чезаре застонал, скорее от удовольствия, нежели от боли, и подался навстречу. Оба они почувствовали себя прямо-таки продолжением друг друга, им казалось, что они друг для друга созданы, настолько всё получалось правильно и просто. Микелетто двигался в меру быстро и резко, Чезаре подстроился под его ритм, оба тяжело дышали, сливаясь в одно целое. Плоский, горячий и твёрдый живот убийцы тёрся о снова напрягшуюся плоть кардинала и он, застонав, сжал её рукой, лаская себя.
- Кэлло,- прошептал он, проваливаясь в мягкую, тёплую тишину, в которой не было никого, кроме них двоих.
- Чезаре,- выдохнул Микелетто таким нежным голосом, что кардинал не сразу узнал его.
Казалось, всё это безумие продолжалось вечно. Убийца ускорялся, плохо сдерживаемые стоны слились в один общий, и их не волновало ничего, кроме происходящего здесь и сейчас.
Почувствовав, что больше не может сдерживаться, Микелетто припал к губам любовника, прикусывая их, целуя жадно и ненасытно, и, когда в тело Чезаре пролилась горячая, густая жидкость, он застонал от удовольствия и позволил себе сделать то же самое.
Какое-то время они не двигались, просто оставаясь одним целым и глядя друг другу в глаза. Наконец, Микелетто лениво, с неохотой, подался назад и, практически обессиленный, упал рядом с кардиналом, снова пытаясь вернуть ясность мыслей и глубину дыхания.
Свечи на стенах давно погасли до одной, и комната освещалась только серебристым, призрачным светом луны, льющимся в окно. Словно слепой котёнок, Чезаре нашёл в серебристой темноте грудь Микелетто, примостил на ней голову. Убийца прижал его к себе, гладя по тёмным локонам, в которых, теперь он был точно убеждён, жили сотни солнечных паразитов, сводящих людей с ума.
- Я люблю тебя, мой Микелетто,- сонно прошептал Чезаре, прижимаясь к убийце ещё сильнее,- я боялся признаться в этом себе, но… больше не мог.
Микелетто усмехнулся в темноту, нащупал одеяло, вытянул его из-под себя, укрылся, укрыл Чезаре.
- Спокойной ночи, господин,- всё с той же улыбкой проговорил он, и, помолчав, тихо добавил,- и всё-таки, кажется, Сатана выполнил свою часть сделки. Теперь моя душа точно принадлежит ему.
Он почувствовал, как губы Чезаре растягиваются в улыбке.
- Ты променял свою душу на моё сердце, мой милый убийца?- спросил кардинал уже совсем сонно.
- Да, - спокойно согласился Микелетто,- душу убийцы и содомита на сердце кардинала Чезаре Борджиа. Не знаю, как вам, а мне эта сделка кажется странной и неравноценной, что скажете?
Он слегка повернул голову к любовнику, но тот не ответил. Он спал, уткнувшись носом в основание шеи Микелетто, и его горячее дыхание приятно щекотало нежную кожу. Убийца в который раз блаженно улыбнулся и, вдохнув запах волос своего хозяина и любовника, почти моментально заснул.
Ночь, окутавшая Вечный город, медленно катилась к рассвету…

URL