Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt
Подумалось тут. О собственном имени. Имя-то звучное, сильное и всё такое. Мать любит повторять, что оно мне идёт. И ведь я ношу имя великого Гая Юлия Цезаря, в незапамятные времена основавшего Великую Римскую Империю... хотя, есть у меня подозрение, что, не основал бы её он, основал бы её я. Ну, это так, проявление завышенного самомнения. В конце концов, я лет десять ни о чём, кроме объединения Италии, и думать не могу. Я защищаю честь семьи, всеми законными и незаконными методами, я плету интриги, я строю и разоблачаю заговоры, размахиваю мечом, пытаюсь изобразить некое подобие демократии, замуровываю себя в алые ткани, скидываю их, скачу на другой край света, чтобы жениться на какой-то неизвестной мне пустышке с фальшивой улыбкой... Я делаю всё, что в моих силах, лишь бы власть отца оставалась непоколебима. Блестящие умы Италии дают мне советы, гении нашей эпохи работают на меня, лучшие из лучших убийцы всегда у меня под рукой. Меня пытаются оклеветать, убить, опорочить, унизить... а я только смеюсь им всем в лицо. Потому что надо. Потому что я должен. Потому что я Борджиа. Но я всё равно не в силах понять логику своего отца. Давать мне имя великого полководца, тем самым вкладывая в меня часть его судьбы, и заматывать меня в одежды клирика. Ставить меня на путь Церкви, а не на путь сражений. Где она, где она, великая логика Родриго Борджиа? Придётся бороться с собственным отцом за то, чего я действительно заслуживаю. Ещё с самого рождения. За мою армию и объединение Италии. И, если надо, я потоплю её в крови наших врагов, но добьюсь своего. Род Борджиа возвысится и прославится в веках. Благодаря мне. Я вознагражу тех, кто пойдёт за мной и уничтожу тех, кто встанет на моём пути. Моё имя навсегда осядет на губах каждого, его будут произносить или с благоговейным страхом, или с восторгом. И никто никогда не усомнится в истинном величии Чезаре Борджиа. Да будет так.
Амен.
Амен.
Вот так-то лучше. И правильно. И да будет.
Глупый мой.
Но спасибо, мой хороший.
Да было бы за что, господин, я же пока никого особо и не убил...