Kilt is called kilt, because a lot of people got killed, when they called it a skirt
Мерлин просыпается от собственного стона, морщится, открывает глаза. Стены белые. Потолок белый. Кровать жёсткая. В кои-то веки вокруг никого.
Он трёт виски, вздыхает, раздумывая, что не плохо бы прибавить обезболивающее, быстро сообразив, смеривает взглядом мешочек капельницы. Примерно половина, значит, ещё с пол-часа у него есть. Можно и потерпеть. Всю свою жизнь до этого момента Мерлин холил и лелеял репутацию замкнутого язвительного буки, с которым ни у одного ментально здорового человека и мысли не возникнет откровенничать. Но сейчас, здесь, с тех пор, как он пришёл в себя в больничной палате при штабе стейтсменов, ситуация слишком резко изменилась. Сказать по чести, Мерлину просто хочется полежать в тишине, немного привысив дозу обезболивающего, словить ощущение лёгкости и равнодушия к собственной травме, пьяно посмеяться над дурацким сочетанием букв в слове «ампутация» и от души пожалеть себя. Он не из тех, кто станет делиться переживаниями со всеми подряд, ему нужно пережить потерю обеих ног самостоятельно, пусть сейчас она и кажется концом света. Конечно, он справится, естественно, грусть пройдёт вместе с болью. Да и, в общем-то, свои проблемы переживать в одиночестве, или, в крайнем случае, с личным психотерапевтом, Мерлин считает элементарно вежливым... но, видимо, только Мерлин.
ДальшеПервой объявляется Джинджер. Само собой, ведь она - создатель этих ровных, аккуратных швов на немного несимметричных культях... обрубках? Мерлин всё ещё не определился, как их называть, но все пришедшие в голову варианты ему одинаково неприятны.
Она проверяет его показатели, робко улыбается, меняет повязки, обрабатывает швы, следит за уровнем обезболивающего. Потом садится на край койки, осторожно берёт его руку, гладит пальцы.
- Видела вчера Гарри, - неуклюже начинает она, - он сказал, что мне стоит освободиться от своего стокгольмского синдрома в отношении Виски, потому что стокгольмский синдром перед кучей фарша - странно даже для американки.
Мерлин вскидывает брови, и Джинджер улыбается.
- Мне кажется, он так шутил. Выглядел он, кстати, при этом вполне дружелюбно. А потом добавил, что никогда не забывает людей, которые его пытали. И улыбнулся. Саажи мне, мне стоит бояться?
Мерлин усмехается уголком рта, слегка мотает головой.
- Он так пытается быть любезным. Вообще не умеет с женщинами, особенно с теми, которые умнее его. К тому же, он волнуется за меня.
Это объяснение кажется ему наиболее простым. Объяснить поведение Харта часто просто невозможно, особенно тому, кто не знает его несколько десятков лет. Джинджер кивает, явно собираясь что-то ещё узнать, возможно, насчёт упомянутого Хартом стокгольмского синдрома, но Мерлин прикрывает глаза, тяжело сглатывает вязкую слюну, и она понимает, что ему вовсе не до её душевных метаний сейчас.
Вторым объявляется Текила. Он коротко благодарит его за то, что он сделал, сообщает, что сам он, Текила, в порядке, за что ещё раз благодарит Мерлина, извиняется перед ним и, немного помявшись, спрашивает, не нужны ли Мерлину карандаши. Мерлин вежливо мотает головой, ворча, что скорее не отказался бы от лишней дозы опиатов, но здесь уже Текила мотает головой.
- Нет, мистер Мерлин, сколько Джинджер скажет, столько и принимайте. А то это наркотики, а они вот до добра не доводят. Сами знаете. Я вот, ещё когда работал клоуном на родео, как-то подсел. На лёгкие, конечно, но всё-таки. И, знаете, всё никак не мог завязать, но теперь уже точно завяжу...
- Спасибо, Текила, - прерывая второй подряд поток неуместных откровений, Мерлин прикрывает глаза и морщится от боли, - боюсь, я сейчас не в состоянии должным образом поддержать разговор.
- Да, конечно, я пойду, - вежливо кивает агент, и выходит из палаты. Мерлин блаженно расслабляется, пытаясь уснуть, и у него даже получается...
Но тут тихо хлопает дверь, и раздаются мягкие шаги. Правда, мягко шагать пытается явно обладатель хорошо подбитых ковбойских сапог, а потому координатора не оставляет ощущение, что к нему вломился очень вежливый, но конь.
Чемп садится на край его койки, как ранее Джинджер, и аккуратно тыкает пальцем в бедро. Чтобы развеять его сомнения, Мерлин выразительно мычит.
- Ооооо, вы действительно очнулись! - радостно восклицает шеф алко-ковбоев, и Мерлин закатывает под лоб глаза, даже их не открыв.
- Я в порядке, - хрипит он, разлепляя веки. У него страшно саднят многочисленные синяки и ссадины, всё тело ноет, а чёртовы культи, так вообще несильно, но словно горят огнём. Всё это терпимо, но от лекарств пересохло в горле, и крепко заснуть - предел мечтаний. И уж точно ему не хочется сейчас ни с кем социально взаимодействовать.
Хотя, в отличие от предыдущих визитёров, Чемп тут же встаёт, возится где-то левее, и Мерлин слышит звук льющейся жидкости. Он приподнимает голову, жадно глядя на высокий стакан, зажатый в крепких пальцах шефа стейтсменов.
- Удержите? - с сомнением спрашивает Шампань, помогая Мерлину приподняться на локтях и отдавая ему воду.
Координатор жадно пьёт, проливая воду по краям, Чемп поддерживает его между лопаток и, когда вода кончается, уносит стакан в мойку.
- Спасибо, - хрипит Мерлин, рухая обратно на подушку, - я и не понимал, как мне этого хотелось.
Чемп улыбается.
- Ещё бы. Оно, сынок, с болевой отключки, как с хорошего похмелья - сушит не по-детски. Откуда бы тебе, штабному, это знать. А я вот за свою жизнь и ранений, и похмелья хлебнул...
Мерлин страдальчески стонет, и Чемп, бегло глядя на цифры на табло, морщится, тянется к пульту и, быстро подобрав код, на несколько делений поднимает значение обезболивающих.
- Будешь, как пьяный, зато от боли отдохнёшь, - пожимает он плечами и доверительно снижает голос до шёпота, - я давно пароли у Джинджер все раскрыл. Пациентам их нельзя, но я-то дозировки знаю, первой помощи обучен.
Он подмигивает Мерлину, и тот благодарно кивает. К чёрту ясность сознания, когда можно отдохнуть от боли.
- Вали всё на меня, если что. Через пару минут, кстати, подача на место встанет, так что не волнуйся, - Шампань замолкает, и Мерлин молчит тоже. Слишком много внимания для него.
- Спасибо, парень, - неожиданно говорит Чемп, и координатор почему-то чувствует смущение, - ты похрабрее многих будешь. Серьёзно, если бы не ты, куча народу могла бы погибнуть, и даже Текила бы мог.
Тут Мерлин смекает, что к чему. Чемп места себе не находил из-за Текилы. Джинджер вскользь упоминала, что бывший буллфайтер - недавно обретённый шефом сын от давней большой любви, с которой Чемп расстался, когда возглавил Стейтсман. Не то, чтобы Мерлина интересовали их санта-барбарийские истории, просто в один из дней, пока Гарри и Эггси радовались обретению друг друга, у них с Элизабет было немного свободного времени, и она кое-что рассказала Мерлину о ковбоях. История, каких много - пытаясь оградить любимую от возможных опасностей, Шампань расстался с ней, так и не узнав, что станет отцом. А спустя много лет получил письмо от уже умершей женщины - в нём она говорила, что сильно больна, и просила позаботиться о сыне. Потрясённый Чемп отправил по следам парня Виски, тот нашёл его на родео, устроил несколько проверок, привёл в Стейтсмен, стал его наставником. С тех пор Шампань в парне души не чаял и постоянно шпынял, желая только лучшего. Поэтому, история с Поппи, Текилой и криокамерой так подкосила немолодого ковбоя.
Мерлин слегка улыбается Чемпу.
- Это моя работа, - он хочет скорее заснуть, пока обезболивающее действует сильнее, и, желательно, проспать неделю как минимум.
- Как скажешь, - кивает Чемп, и почему-то мнётся на месте. Мерлин давит в себе страдальческий вздох, и вопросительно смотрит на него.
- Как думаешь, эти ваши кингсмены смогут хорошо повлиять на моего Текилу - дурилу? - он спрашивает это так искренне, что Мерлину даже не хочется злиться, - вся эта история с Виски выбила его из колеи. Волнуюсь я за него, короче.
Поэтому координатор слегка жмёт плечами.
- Сами же понимаете, я сейчас не очень-то могу давать разумные советы, - улыбается он пьяной улыбкой, и Чемп шлёпает себя ладонью по лбу.
- Да и правда, - он подходит к раковине, наливает Мерлину ещё воды, ставит стакан у кровати, - вот. Я зайду позже.
Быстро улыбнувшись, шеф направляется к выходу.
- Чемп, - слабо зовёт его Мерлин, и тот оборачивается, - не знаю, как остальные, но я с радостью помогу вам с Текилой.
Шампань снова улыбается, салютует координатору двумя пальцами ото лба, и покидает палату. Мерлин с удовольствием засыпает...
... и просыпается от сдавленных всхлипываний в районе собственного пупка.
Он в очередной раз разлепляет глаза, фокусирут взгляд, и обнаруживает на своём животе растрёпанную макушку Эггси. Парень сидит на придвинутой к койке табуретке на колёсиках, уткнувшись носом ему в живот, и... плачет?
Какое-то время Мерлин смотрит на него в недоумении, а потом осторожно поднимает руку и кладёт ладонь Эггси на волосы. Тот подпрыгивает так, словно его подбросили.
- Мерлин? - вскрикивает он, и тут же кидается обниматься. Его лицо немного покрасневшее и влажное от слёз, к тому же, от юного кингсмена пахнет алкоголем.
- Галахад, - скорее вопросительно тянет координатор, кажется, почти смирившийся с тем, что поспать ему не светит.
- Вы очнулись, - радостно продолжает Эггси, - я так боялся...
- Всё хорошо, Эггси, - почти ласково продолжает Мерлин, несколько сбитый с толку подобным поведением агента.
- Мееееерлин, мы в такооооой жопе, - тянет парень, и координатор вздыхает.
- Эггси, мне кажется, вам надо проспаться. Да и мне тоже, - он тянется к оставленному Чемпом стакану с водой, искренне мысленно того благодаря. Эггси всхлипывает и утирает слёзы рукавом рубашки. Неисправим.
- Я думал, что вы умерли. Думал, вас на куски разорвало. Должно было меня разорвать, а разорвало вас. А тут Джин говорит - вы живой. Мы всё закончили, прилетели, упали нахрен с Гарри вместе, и заснули. Встали, оклемались, привели себя в порядок. Только хотели вас помянуть - а тут она и говорит, мол, он в больничном блоке. И у него...
- Лапки? - улыбается Мерлин, в этот раз совершенно искренне. Эггси смотрит на него удивлённо.
- Ноги... их пришлось...
- Ампутировать, знаю. Их оторвало к чертям, Джинджер подровняла максимально аккуратно. Всё хорошо, Эггси. Меня рано поминать.
Парень улыбается, так искренне, что Мерлин не может перестать лыбиться в ответ.
- Как вы? - спрашивает он, чтобы перевести тему, - ваша девушка? В порядке?
Эггси спадает с лица, и Мерлин понимает, что он это зря. Видимо, случилось худшее. Но Эггси вдруг снова начинает всхлипывать.
- Мерлин... она... она получила антидот, и мы... мы помирились, короче.
Координатор облегчённо выдыхает, но удивление становится ещё больше.
- Так... это же хорошо. Почему вы плачете-то?
Эггси тут же становится каким-то слишком серьёзным.
- Она... теперь она точно захочет, чтобы я на ней женился. А я... я не могу. Теперь, когда Гарри снова здесь...
Мерлин досадливо цокает языком. Ну конечно, ведь этот ребёнок плотно запал на Харта. Мерлин собирает всю твёрдость, которую только может, и привычно командует.
- Галахад, хватит ныть, а? Нашли повод! Идите умойтесь, и мы обязательно найдём решение.
- Да чего там решать? - всхлипывает Эггси, это же Гарри, он же...
- Я сказал, умойтесь и приведите себя в порядок. Мы победили Валентайна, пережили судный день для кингсменов, одолели Поппи, а мы с Хартом всё ещё живы, несмотря ни на что. Думаете, не сможем разобраться с этим?
Эггси смотрит на него, и в этот раз Мерлин видит, что парень верит его словам.
- Я уже говорил, что вы маг? - спрашивает он прежде, чем устремиться к выходу из палаты, - я сейчас! Я вернусь!
Он исчезает за дверью, и в этот раз Мерлин успевает только вздохнуть и прикрыть глаза. Тонкое одеяло промокло от эмоциональных переживаний Эггси, и координатор снова недовольно морщится, как раз в тот момент, когда в палату чинно вплывает Гарри Харт.
Они смотрят друг на друга, вообще не отрываясь, несколько минут прежде, чем губы Гарри растягиваются в улыбке.
- Хэмиш, - протягивает он, в несколько широких шагов оказываясь у койки Мерлина.
- Гарри, - кивает координатор, и протягивает другу руку. Тот сжимает его слабые пальцы, садясь на место, только что освобождённое Эггси.
- Ты герой, Хэмиш. Ты же знаешь об этом? - Гарри, несмотря ни на что, выглядит расстроенным, и Мерлин понимает, что покой ему не светит.
- Ерунда, - отмахивается координатор довольно искренне, - это работа любого кингсмена. Даже персонала.
- Прекрати самоуничижение, - немного раздражённо говорит Харт, и какое-то время они оба молчат.
Усиленное действие обезболивающего спадает, тело снова начинает ныть. Мерлин тихо стонет.
- Эггси, наверное, женится, - грустно говорит Харт, и Мерлин вздыхает в голос.
- Идиота два, - протягивает он, и неожиданно заговорщицки подмигивает Харту.
- Итак, раз уж покоя мне не видать, а вы все без меня ничего не можете, давай-ка решим эту вашу идиотскую проблему.
- Но, - Гарри явно не понимает мерлинову реакцию. А вот координатор вдруг догадывается, что каждый из сегодняшних зашедших пооткровенничать визитёров искренне считает себя первым. Он в милионный раз вздыхает и строго говорит:
- Если Эггси на ком и женится, так это на тебе. Оставь это мне и прекрати ныть.
Кажется, хоть Мерлин и лишился обеих ног и частички ментального здоровья, остальное осталось на месте - никто и никогда ничего не может решить без него.
Вот и как тут умрёшь?
Он трёт виски, вздыхает, раздумывая, что не плохо бы прибавить обезболивающее, быстро сообразив, смеривает взглядом мешочек капельницы. Примерно половина, значит, ещё с пол-часа у него есть. Можно и потерпеть. Всю свою жизнь до этого момента Мерлин холил и лелеял репутацию замкнутого язвительного буки, с которым ни у одного ментально здорового человека и мысли не возникнет откровенничать. Но сейчас, здесь, с тех пор, как он пришёл в себя в больничной палате при штабе стейтсменов, ситуация слишком резко изменилась. Сказать по чести, Мерлину просто хочется полежать в тишине, немного привысив дозу обезболивающего, словить ощущение лёгкости и равнодушия к собственной травме, пьяно посмеяться над дурацким сочетанием букв в слове «ампутация» и от души пожалеть себя. Он не из тех, кто станет делиться переживаниями со всеми подряд, ему нужно пережить потерю обеих ног самостоятельно, пусть сейчас она и кажется концом света. Конечно, он справится, естественно, грусть пройдёт вместе с болью. Да и, в общем-то, свои проблемы переживать в одиночестве, или, в крайнем случае, с личным психотерапевтом, Мерлин считает элементарно вежливым... но, видимо, только Мерлин.
ДальшеПервой объявляется Джинджер. Само собой, ведь она - создатель этих ровных, аккуратных швов на немного несимметричных культях... обрубках? Мерлин всё ещё не определился, как их называть, но все пришедшие в голову варианты ему одинаково неприятны.
Она проверяет его показатели, робко улыбается, меняет повязки, обрабатывает швы, следит за уровнем обезболивающего. Потом садится на край койки, осторожно берёт его руку, гладит пальцы.
- Видела вчера Гарри, - неуклюже начинает она, - он сказал, что мне стоит освободиться от своего стокгольмского синдрома в отношении Виски, потому что стокгольмский синдром перед кучей фарша - странно даже для американки.
Мерлин вскидывает брови, и Джинджер улыбается.
- Мне кажется, он так шутил. Выглядел он, кстати, при этом вполне дружелюбно. А потом добавил, что никогда не забывает людей, которые его пытали. И улыбнулся. Саажи мне, мне стоит бояться?
Мерлин усмехается уголком рта, слегка мотает головой.
- Он так пытается быть любезным. Вообще не умеет с женщинами, особенно с теми, которые умнее его. К тому же, он волнуется за меня.
Это объяснение кажется ему наиболее простым. Объяснить поведение Харта часто просто невозможно, особенно тому, кто не знает его несколько десятков лет. Джинджер кивает, явно собираясь что-то ещё узнать, возможно, насчёт упомянутого Хартом стокгольмского синдрома, но Мерлин прикрывает глаза, тяжело сглатывает вязкую слюну, и она понимает, что ему вовсе не до её душевных метаний сейчас.
Вторым объявляется Текила. Он коротко благодарит его за то, что он сделал, сообщает, что сам он, Текила, в порядке, за что ещё раз благодарит Мерлина, извиняется перед ним и, немного помявшись, спрашивает, не нужны ли Мерлину карандаши. Мерлин вежливо мотает головой, ворча, что скорее не отказался бы от лишней дозы опиатов, но здесь уже Текила мотает головой.
- Нет, мистер Мерлин, сколько Джинджер скажет, столько и принимайте. А то это наркотики, а они вот до добра не доводят. Сами знаете. Я вот, ещё когда работал клоуном на родео, как-то подсел. На лёгкие, конечно, но всё-таки. И, знаете, всё никак не мог завязать, но теперь уже точно завяжу...
- Спасибо, Текила, - прерывая второй подряд поток неуместных откровений, Мерлин прикрывает глаза и морщится от боли, - боюсь, я сейчас не в состоянии должным образом поддержать разговор.
- Да, конечно, я пойду, - вежливо кивает агент, и выходит из палаты. Мерлин блаженно расслабляется, пытаясь уснуть, и у него даже получается...
Но тут тихо хлопает дверь, и раздаются мягкие шаги. Правда, мягко шагать пытается явно обладатель хорошо подбитых ковбойских сапог, а потому координатора не оставляет ощущение, что к нему вломился очень вежливый, но конь.
Чемп садится на край его койки, как ранее Джинджер, и аккуратно тыкает пальцем в бедро. Чтобы развеять его сомнения, Мерлин выразительно мычит.
- Ооооо, вы действительно очнулись! - радостно восклицает шеф алко-ковбоев, и Мерлин закатывает под лоб глаза, даже их не открыв.
- Я в порядке, - хрипит он, разлепляя веки. У него страшно саднят многочисленные синяки и ссадины, всё тело ноет, а чёртовы культи, так вообще несильно, но словно горят огнём. Всё это терпимо, но от лекарств пересохло в горле, и крепко заснуть - предел мечтаний. И уж точно ему не хочется сейчас ни с кем социально взаимодействовать.
Хотя, в отличие от предыдущих визитёров, Чемп тут же встаёт, возится где-то левее, и Мерлин слышит звук льющейся жидкости. Он приподнимает голову, жадно глядя на высокий стакан, зажатый в крепких пальцах шефа стейтсменов.
- Удержите? - с сомнением спрашивает Шампань, помогая Мерлину приподняться на локтях и отдавая ему воду.
Координатор жадно пьёт, проливая воду по краям, Чемп поддерживает его между лопаток и, когда вода кончается, уносит стакан в мойку.
- Спасибо, - хрипит Мерлин, рухая обратно на подушку, - я и не понимал, как мне этого хотелось.
Чемп улыбается.
- Ещё бы. Оно, сынок, с болевой отключки, как с хорошего похмелья - сушит не по-детски. Откуда бы тебе, штабному, это знать. А я вот за свою жизнь и ранений, и похмелья хлебнул...
Мерлин страдальчески стонет, и Чемп, бегло глядя на цифры на табло, морщится, тянется к пульту и, быстро подобрав код, на несколько делений поднимает значение обезболивающих.
- Будешь, как пьяный, зато от боли отдохнёшь, - пожимает он плечами и доверительно снижает голос до шёпота, - я давно пароли у Джинджер все раскрыл. Пациентам их нельзя, но я-то дозировки знаю, первой помощи обучен.
Он подмигивает Мерлину, и тот благодарно кивает. К чёрту ясность сознания, когда можно отдохнуть от боли.
- Вали всё на меня, если что. Через пару минут, кстати, подача на место встанет, так что не волнуйся, - Шампань замолкает, и Мерлин молчит тоже. Слишком много внимания для него.
- Спасибо, парень, - неожиданно говорит Чемп, и координатор почему-то чувствует смущение, - ты похрабрее многих будешь. Серьёзно, если бы не ты, куча народу могла бы погибнуть, и даже Текила бы мог.
Тут Мерлин смекает, что к чему. Чемп места себе не находил из-за Текилы. Джинджер вскользь упоминала, что бывший буллфайтер - недавно обретённый шефом сын от давней большой любви, с которой Чемп расстался, когда возглавил Стейтсман. Не то, чтобы Мерлина интересовали их санта-барбарийские истории, просто в один из дней, пока Гарри и Эггси радовались обретению друг друга, у них с Элизабет было немного свободного времени, и она кое-что рассказала Мерлину о ковбоях. История, каких много - пытаясь оградить любимую от возможных опасностей, Шампань расстался с ней, так и не узнав, что станет отцом. А спустя много лет получил письмо от уже умершей женщины - в нём она говорила, что сильно больна, и просила позаботиться о сыне. Потрясённый Чемп отправил по следам парня Виски, тот нашёл его на родео, устроил несколько проверок, привёл в Стейтсмен, стал его наставником. С тех пор Шампань в парне души не чаял и постоянно шпынял, желая только лучшего. Поэтому, история с Поппи, Текилой и криокамерой так подкосила немолодого ковбоя.
Мерлин слегка улыбается Чемпу.
- Это моя работа, - он хочет скорее заснуть, пока обезболивающее действует сильнее, и, желательно, проспать неделю как минимум.
- Как скажешь, - кивает Чемп, и почему-то мнётся на месте. Мерлин давит в себе страдальческий вздох, и вопросительно смотрит на него.
- Как думаешь, эти ваши кингсмены смогут хорошо повлиять на моего Текилу - дурилу? - он спрашивает это так искренне, что Мерлину даже не хочется злиться, - вся эта история с Виски выбила его из колеи. Волнуюсь я за него, короче.
Поэтому координатор слегка жмёт плечами.
- Сами же понимаете, я сейчас не очень-то могу давать разумные советы, - улыбается он пьяной улыбкой, и Чемп шлёпает себя ладонью по лбу.
- Да и правда, - он подходит к раковине, наливает Мерлину ещё воды, ставит стакан у кровати, - вот. Я зайду позже.
Быстро улыбнувшись, шеф направляется к выходу.
- Чемп, - слабо зовёт его Мерлин, и тот оборачивается, - не знаю, как остальные, но я с радостью помогу вам с Текилой.
Шампань снова улыбается, салютует координатору двумя пальцами ото лба, и покидает палату. Мерлин с удовольствием засыпает...
... и просыпается от сдавленных всхлипываний в районе собственного пупка.
Он в очередной раз разлепляет глаза, фокусирут взгляд, и обнаруживает на своём животе растрёпанную макушку Эггси. Парень сидит на придвинутой к койке табуретке на колёсиках, уткнувшись носом ему в живот, и... плачет?
Какое-то время Мерлин смотрит на него в недоумении, а потом осторожно поднимает руку и кладёт ладонь Эггси на волосы. Тот подпрыгивает так, словно его подбросили.
- Мерлин? - вскрикивает он, и тут же кидается обниматься. Его лицо немного покрасневшее и влажное от слёз, к тому же, от юного кингсмена пахнет алкоголем.
- Галахад, - скорее вопросительно тянет координатор, кажется, почти смирившийся с тем, что поспать ему не светит.
- Вы очнулись, - радостно продолжает Эггси, - я так боялся...
- Всё хорошо, Эггси, - почти ласково продолжает Мерлин, несколько сбитый с толку подобным поведением агента.
- Мееееерлин, мы в такооооой жопе, - тянет парень, и координатор вздыхает.
- Эггси, мне кажется, вам надо проспаться. Да и мне тоже, - он тянется к оставленному Чемпом стакану с водой, искренне мысленно того благодаря. Эггси всхлипывает и утирает слёзы рукавом рубашки. Неисправим.
- Я думал, что вы умерли. Думал, вас на куски разорвало. Должно было меня разорвать, а разорвало вас. А тут Джин говорит - вы живой. Мы всё закончили, прилетели, упали нахрен с Гарри вместе, и заснули. Встали, оклемались, привели себя в порядок. Только хотели вас помянуть - а тут она и говорит, мол, он в больничном блоке. И у него...
- Лапки? - улыбается Мерлин, в этот раз совершенно искренне. Эггси смотрит на него удивлённо.
- Ноги... их пришлось...
- Ампутировать, знаю. Их оторвало к чертям, Джинджер подровняла максимально аккуратно. Всё хорошо, Эггси. Меня рано поминать.
Парень улыбается, так искренне, что Мерлин не может перестать лыбиться в ответ.
- Как вы? - спрашивает он, чтобы перевести тему, - ваша девушка? В порядке?
Эггси спадает с лица, и Мерлин понимает, что он это зря. Видимо, случилось худшее. Но Эггси вдруг снова начинает всхлипывать.
- Мерлин... она... она получила антидот, и мы... мы помирились, короче.
Координатор облегчённо выдыхает, но удивление становится ещё больше.
- Так... это же хорошо. Почему вы плачете-то?
Эггси тут же становится каким-то слишком серьёзным.
- Она... теперь она точно захочет, чтобы я на ней женился. А я... я не могу. Теперь, когда Гарри снова здесь...
Мерлин досадливо цокает языком. Ну конечно, ведь этот ребёнок плотно запал на Харта. Мерлин собирает всю твёрдость, которую только может, и привычно командует.
- Галахад, хватит ныть, а? Нашли повод! Идите умойтесь, и мы обязательно найдём решение.
- Да чего там решать? - всхлипывает Эггси, это же Гарри, он же...
- Я сказал, умойтесь и приведите себя в порядок. Мы победили Валентайна, пережили судный день для кингсменов, одолели Поппи, а мы с Хартом всё ещё живы, несмотря ни на что. Думаете, не сможем разобраться с этим?
Эггси смотрит на него, и в этот раз Мерлин видит, что парень верит его словам.
- Я уже говорил, что вы маг? - спрашивает он прежде, чем устремиться к выходу из палаты, - я сейчас! Я вернусь!
Он исчезает за дверью, и в этот раз Мерлин успевает только вздохнуть и прикрыть глаза. Тонкое одеяло промокло от эмоциональных переживаний Эггси, и координатор снова недовольно морщится, как раз в тот момент, когда в палату чинно вплывает Гарри Харт.
Они смотрят друг на друга, вообще не отрываясь, несколько минут прежде, чем губы Гарри растягиваются в улыбке.
- Хэмиш, - протягивает он, в несколько широких шагов оказываясь у койки Мерлина.
- Гарри, - кивает координатор, и протягивает другу руку. Тот сжимает его слабые пальцы, садясь на место, только что освобождённое Эггси.
- Ты герой, Хэмиш. Ты же знаешь об этом? - Гарри, несмотря ни на что, выглядит расстроенным, и Мерлин понимает, что покой ему не светит.
- Ерунда, - отмахивается координатор довольно искренне, - это работа любого кингсмена. Даже персонала.
- Прекрати самоуничижение, - немного раздражённо говорит Харт, и какое-то время они оба молчат.
Усиленное действие обезболивающего спадает, тело снова начинает ныть. Мерлин тихо стонет.
- Эггси, наверное, женится, - грустно говорит Харт, и Мерлин вздыхает в голос.
- Идиота два, - протягивает он, и неожиданно заговорщицки подмигивает Харту.
- Итак, раз уж покоя мне не видать, а вы все без меня ничего не можете, давай-ка решим эту вашу идиотскую проблему.
- Но, - Гарри явно не понимает мерлинову реакцию. А вот координатор вдруг догадывается, что каждый из сегодняшних зашедших пооткровенничать визитёров искренне считает себя первым. Он в милионный раз вздыхает и строго говорит:
- Если Эггси на ком и женится, так это на тебе. Оставь это мне и прекрати ныть.
Кажется, хоть Мерлин и лишился обеих ног и частички ментального здоровья, остальное осталось на месте - никто и никогда ничего не может решить без него.
Вот и как тут умрёшь?
@настроение: Устала
@темы: О себе любимом;, Только швабра меня поймёт (с), Игроки такие игроки;, Игра в себя;, Как повороты сюжета в глупом,несмешном кино...;, Мои мысли-мои скакуны;, Просто дни;, А не спеть ли мне песню?..;, Простое человеческое счастье;, Тайный дневник сэра Галахада;
-
-
16.12.2017 в 17:17- Видела вчера Гарри, - неуклюже начинает она, - он сказал, что мне стоит освободиться от своего стокгольмского синдрома в отношении Виски, потому что стокгольмский синдром перед кучей фарша - странно даже для американки. Мне кажется, он так шутил. Выглядел он, кстати, при этом вполне дружелюбно. А потом добавил, что никогда не забывает людей, которые его пытали. И улыбнулся. Скажи мне, мне стоит бояться?
Вторым объявляется Текила. Он коротко благодарит его за то, что он сделал, сообщает, что сам он, Текила, в порядке, за что ещё раз благодарит Мерлина, извиняется перед ним и, немного помявшись, спрашивает, не нужны ли Мерлину карандаши.
- Как думаешь, эти ваши кингсмены смогут хорошо повлиять на моего Текилу - дурилу?
- Мееееерлин, мы в такооооой жопе, - тянет парень, и координатор вздыхает.
Кажется, хоть Мерлин и лишился обоих ног и частички ментального здоровья, остальное осталось на месте - никто и никогда ничего не может решить без него. Вот и как тут умрёшь?
-
-
16.12.2017 в 17:44Рад, что понравилось) мне они тоже нравятся, да, там все такие милые)
-
-
17.12.2017 в 01:49-
-
17.12.2017 в 21:16